теперь… Раз сказал бежать в Макарий – беги. Отца духовного нельзя ослушаться.
– Нет у меня теперь отца! Сирота я!
– Батюшка тебя не забудет, отец Варсонофий. Прогнал, значит, лучше так для тебя. Он все знает, ступай! Бог – помощь!
Изволь перекрестила дьякона на дорогу, и тот, трижды поцеловавшись с Михаилом и поклонившись в землю Лизе, скрылся в лесу.
– Что-то мне это все не нравится, – сказала она, – пойдем быстрее в скит!
Вернувшись, они увидели огромного медведя прыгавшего на всех четырех лапах вокруг церкви. За медведем бегал отец Киприан, колотил его палкой и громко кричал:
– А ну пошел! Пошел в лес, тебе говорю, скотина безмозглая! Принесла тебя нелегкая! Иди домой! Уходи, кому сказал!
Увидев посторонних людей, медведь поднялся на дыбы, страшно зарычал, выпятив слюнявую верхнюю губу и, обнажив желтые клыки величиной с палец, пошел на них с явными недобрыми намерениями. Батюшка рассвирепел окончательно и пришел в такое неистовство, что встал перед зверем и уперся в его живот руками:
– Куда тебя несет, окаянный! Ты што удумал-то, а? Што удумал!
Его маленькая фигурка казалась детской рядом с медведем, руки по локоть утопали в грязно-серой шерсти на животе, он что есть силы отталкивал зверя от Михаила с Лизой, которые, растерявшись, стояли как вкопанные.
– Что встали, бегите в избу, не удержать мне его!
Беловский очнулся, схватил в охапку Изволь и в два прыжка заскочил в рубленый домик, который стоял недалеко. Захлопнув дверь, они увидели троянцев во главе с Саней. Они склонились над маленьким дощатым столом и что-то рассматривали. Услышав шум, они обернулись.
– А, нагулялись? – обрадовался Саня. – А мы тут вроде бы разобрались во всем.
Беловский и Лиза еще не оправились от пережитого ужаса и стояли, тяжело дыша, не в силах произнести ни слова.
– Что там, медведь опять шалит? – засмеялся один из спецназовцев. – Его батюшка уже битый час гоняет!
– Пришел из леса и чего-то хочет объяснить. Прыгает вокруг церкви, рычит, – добавил второй, – отец Киприан чего-то знает, но не говорит. Дьякона прогнал, нас поторапливает.
– Ну, теперь все в сборе. Батюшка знает, что делать. Поэтому маленький инструктаж – и по коням! Беловский, садись сюда! – указал Саня на лавку возле маленького окошка, где было самое светлое место.
В избе приятно пахло хлебом, закопченным деревом, и сухими травами. Кроме небеленой печи, маленького стола, двух-трех колод, заменяющих троянцам табуреты, и лавок по стенам, мебели больше не было. К потолку были подвешены пучки цветов, нитки грибов и ягод, в красном углу перед маленькими иконками теплилась глиняная лампадка.
– А ты чего такая перепуганная? – обратился Саня к девушке. – На вот, попробуй, чем отшельники плоть смиряют!
Он освободил ей колоду перед столом и подвинул большую деревянную миску с ягодами в молоке.
При виде лакомства Изволь пришла в себя:
– Ух, ты! А молоко-то откуда, тоже птичье? – обрадовалась она.
– Нет, это дьякон тут кипучую деятельность развел – доит всех подряд. Кого поймает, того и доит! – засмеялся троянец. – Батюшка ругается: чего, мол, скоромным искушаешь, а сам угощается по праздничкам!
– Так, что же это, смесь?
– Нет, это чистое, лосиное…
