зажмурился, еще раз понюхал цветок, и, не открывая глаз, ответил:
– Если этим можно исправить то, что произошло, если только такой ценой можно вернуть жизни моих дочек, то – да. Я согласен.
– Однако ты становишься христианином.
– Не смеши. В аду нет христиан, насколько я знаю.
– Мы еще вернемся к этому вопросу. А сейчас нам нужно поработать. Ты готов?
– Что я должен сделать?
– Мы имеем сложную задачу. Нам нужно обезвредить бомбу на танкере!
– Как? Еще одна бомба?
– Нет, это та же самая. Она еще не взорвалась и находится где-то недалеко отсюда.
Коэн так высоко поднял брови, что весь его лоб стал похож на гофрированный гидрант.
– Ты еще не понял, что мы скакнули немного назад, чтобы ты смог исправить историю?
– Ты и это можешь?
– У Бога нет времени. Он – всемогущ. Если Он захочет, и, главное, если мы очень захотим, то можно исправить и прошлое. Для Него нет ничего невозможного. Он может это сделать для нас. Ты в это веришь?
Анатоль недоверчиво покосился на Михаила и думал. Тогда тот снял с шеи Интернет-приемник, который на этот раз имел дизайн, стилизованный под экзотическую раковину, активировал голографический дисплей и дал сомневающемуся миллиардеру.
– Поговори с женой и дочками…
Коэн остолбенел.
– Они же погибли…
– Еще нет. В Америке сейчас вечер, они сидят дома и ждут, когда ты выйдешь с ними на видео-сеанс.
Коэн взял дрожащими руками приемник, набрал адрес, и на экране появилась очаровательная белокурая головка, которая радостно закричала:
– Мама, Римка! Папа звонит!
Захват тропического рая
Михаил деликатно встал с валуна и отошел от Коэна на несколько шагов. Он думал о том, что делать дальше. Во-первых, нужно одеться, так как на них были только какие-то легкие бриджи. Он прекрасно понимал, что командование экономило, так как каждую молекулу в другом времени нужно было воссоздавать заново. Краем уха он слышал радостные возгласы, смех детей и грустный голос их отца, который несколько раз повторил все громче и громче: «Ничего со мной не происходит! Ни-че-го! Я просто устал немного!»
Через пару минут он подошел и отдал Михаилу приемник. По его дряблым щекам текли обильные слезы, подбородок прыгал и он не мог говорить.
Беловский тронул его за плечо.
– Ничего-ничего… мы их спасем!
Коэн поблагодарил взглядом, и когда он немного успокоился, Михаил спросил:
– Ну что, теперь веришь?
– Теперь верю…
– Тогда давай думать, как нам выполнить свою задачу. Я так понял, ты хорошо знаком с
