этими местами. Поэтому жду от тебя предложений.
Коэн, казалось, только сейчас заметил, во что они одеты. Он брезгливо, двумя пальцами оттянул от своего живота резинку, на которой на нем висели бриджи.
– Для начала пойдем ко мне на виллу, приведем себя в порядок, оденемся и приступим к делам. В таком виде нам и чемоданы от машины до отеля не доверят донести, не то, что что-нибудь серьезное сделать. К тому же там есть все, чтобы заключать и отменять любые сделки в любой точке земли.
Солнце уже довольно высоко поднялось над «тропическим раем», когда они по берегу острова Святая Анна добрели до утопающей в прибрежной зелени виллы. Искусно спрятанная в природных скальных образованиях, она не нарушала естественный ландшафт, и даже наоборот, выглядела в нем очень органично, как будто какой-то древний, затерянный в джунглях дворец. От виллы к небольшой пристани вела мощеная деревянными торцами дорожка, по которой они и подошли к стилизованным под глубокую архаику воротам.
– Вот, полюбуйся, – всхлипнул Анатоль, – и что, спрашивается, я строил это чудо? Ведь я строил его для того, чтобы когда-нибудь, в окружении внуков и книг, оставить суету и насладиться плодами трудов своих.
– Человек предполагает, а Бог располагает…
– Да, да… это верно сказано. Когда у тебя есть власть, много власти, когда от тебя зависит судьба очень многих людей, когда у тебя есть огромное влияние, трудно представить, что ты что-то не можешь сделать. Что тебе что-то непосильно. Даже если появляется какая-то проблема, то тут же появляется неистребимое желание ее решить, побороть трудности, задавить сопротивление и доказать, что тебе подвластно все и нет на земле ничего, что выше тебя. Нет ничего, что ты не сможешь сделать! Но вдруг – бац, и все исчезло…
При этих словах он несколько раз нервно дернул висящую у ворот цепочку колокольчика.
– Если Бог захочет тебе помочь и напомнить о Себе, Он сделает «бац» – добавил Михаил.
– Ты хочешь сказать, что если Он не сделает «бац», значит, Он не хочет тебе помогать?
– Чаще всего так и есть. Когда у человека нет проблем, он забывает о Боге. А зачем Он, если и так все хорошо? Зато бедные и несчастные люди помнят о Нем всегда. Помнят и напрямую связывают свою судьбу, каждый свой шаг с Богом. Поэтому они ближе Господу, чем богатые.
Коэн дернул цепочку еще несколько раз.
– Ну что они там, спят еще что ли?
Чувствовалось, что к нему вернулось чувство хозяина. Он деловито поднял какую-то палку, ногой отшвырнул с дороги упавшие с соседнего дерева ветки и листья.
– Когда они тут подметали? – ворчал Анатоль. – Вот ведь, стоит хоть на день ослабить контроль! Всем на все плевать! Никому ничего не нужно!
Он опять подошел к цепочке и стал непрерывно трезвонить. Но за воротами как будто никого не было. Тогда он принялся колотить по ним палкой, затем, повернувшись спиной, стал пинать их пяткой. Наконец раздался голос:
– Что вам тут нужно? А ну убирайтесь отсюда, пока я не спустил собак!
Анатоль, глядя в глазок камеры наружного наблюдения, от негодования подпрыгнул, швырнул в него свою палку и перешел на визг:
– Ах ты, креольская свинья! Ты уволен, негодяй! Открывай ворота, пока я их не выломал!
Ворота действительно открылись и в них появились три огромных смуглых охранника в колониальных шортах и с бамбуковыми дубинками наперевес. Они без лишних разговоров заломили захлебывающемуся от возмущения мистеру Коэну руки за спиной, и отвесили ему такого пинка, что тот улетел кубарем куда-то в кусты. Потом охранники обратились к Михаилу и попытались проделать с ним тоже самое. Но Беловский встал в стойку. Ему не понравились намерения бронзовых парней, поэтому он помог тому, кто первым замахнулся на него дубиной, завершить свой великолепный выпад, со всего маху врезавшись головой в гулкий массив ворот. Второй и третий тоже как-то неосторожно и почти одновременно нарвались зубами на локоть и пятку лейтенанта. Один из них сразу со всего маху лег на спину так, что задрожала деревянная мостовая, а другой, кувыркнувшись через голову, сумел вскочить на ноги и шустро скрыться в тенистой зелени за оградой.
Михаил, не долго думая, последовал вслед за ним и, под звуки взревевшей сигнализации оказался в экзотическом парке, окружавшем виллу. Но не пробежал он и нескольких
