задействуем целеуказатель.
– Не берегут они личный состав, – пробормотал я, невольно покосившись на кузнечиков. Мне пришло в голову, что уродцев сюда напихали не для того, чтоб охранять нас, а чтоб стеречь – как бы не убежали.
Может, объяснить им ситуацию, а потом вместе смыться? Мол, так и так, ребята, подохнем все, лучше разбежимся, пока не поздно.
– А меня зачем? – вдруг спросил я. – Я все равно не умею с этими ящиками...
– На всякий случай, – как-то слишком уж многозначительно ответил Боря. И добавил: – Для надежности.
– Ты хочешь сказать, на случай, если тебя прихлопнут?
– Ну, пгимегно так...
– Ничего себе! Так ведь от меня проку никакого, я ж хоть и инженер, но не по инопланетной же технике!
– Я тебе все покажу, – совсем уж угрюмо пробормотал Боря. – Это нетгудно, в общем-то. Тем более ты – инженег.
Становилось прохладно, я начал укутываться в куртку. Вокруг была непроглядная мгла, и как кузнечик мог вести в ней ялик, для меня оставалось загадкой.
– Выходит, Боря, на смерть летим, – нервно пробормотал я.
– Необязательно, – вяло отозвался тот. – Но возможно.
– Тебя-то, очкарика, зачем вытащили? Сидел бы, свои болтики крутил...
– Дело сгочное, а габотать с целеуказателями никто больше не умеет. Вот и вытащили.
– Вон как? Выходит, от учености своей страдаешь... Нет, мне это не нравится. Давай, Боря, думать, как выбираться.
– Никак не выбегешься, – уныло отвечал Боря. – Мы под охганой.
– Ну, это пока. А там видно будет...
– Советую поспать, – сказал мне Боря. – Догога длинная, только к утгу пгибудем.
Я лег на дно ялика и настроился уснуть. И ни холод, ни качка, ни посвист кузнечиков не смогли мне в этом помешать.
К счастью, оказалось, что в рюкзаках наших нашлось кое-что пожрать. Контролеры все-таки о нас малость позаботились. Еда скрасила тоскливое пробуждение в качающемся ялике, среди свистящих тварей, в холодном рассветном воздухе.
А вскоре мы увидели картину, которой даже залюбовались. Ялик завис над громадной долиной, окаймленной с двух сторон крутыми безжизненными горными грядами. Дно долины было плоским, как стол, и по нему извивалось не меньше десятка рек!
От них шел густой пар, и поэтому дно долины было затянуто белой мглой. Впереди она сгущалась, и казалось, что мы плывем прямо к краю света.
Мы медленно снижались, ближе к земле становилось сильно теплее. Воздух был влажный и тяжелый, как в бане. Я заметил, что Боря энергично вертит головой, хлопает глазами, и очки его испуганно поблескивают. Кажется, он понимал что-то такое, чего я не мог разглядеть в этом душном, затянутом паром месте.
Вскоре я услышал какой-то гул, почувствовал, как вздрагивают земля и воздух. И тогда мне тоже стало не по себе. Мы уже были у самой земли. Кузнечики притихли, заняв места по бортам ялика и выставив в стороны свои самострелы. Боря полез в рюкзак и начал там щелкать переключателями.
– Что, уже? – встревожился я.
– Нет. Пока только установка связи с центгальной батагеей.
Теперь я уже видел, что поверхность долины не такая и ровная. В земле темнели обгоревшие трещины, повсюду можно было заметить свежие траншеи. Казалось, кто-то процарапал их огромным когтем.
Вскоре я стал замечать куски искореженного железа, разбросанные тут и там, какое-то тряпье, застывшие темные лужицы...
Ялик двигался уже вдоль берега одной из рек. Я не видел воды – все покрывала пелена пара. Пар этот плыл над землей, как невесомое одеяло, он мешал видеть, что впереди.
– Есть связь, – завороженно проговорил Боря и с испугом посмотрел на меня. – Уже ского.
– Мой рюкзак будешь включать? – поинтересовался я.
– Нет, они настгаиваются вместе, дуплетом.
Неожиданно из тумана выплыло несколько человеческих фигур, почти сразу мы услышали и голоса. Кузнечики заверещали было, но тут же успокоились. Это были хвостатые – перепуганные, плачущие, совершенно голые. Они убегали оттуда, куда предстояло добраться нам. Я увидел, что один сильно обожжен, он громче всех стонал и еле ковылял на своих кривых ножках. Действительно, повыше ягодиц у него вертелся легкомысленный подвижный хвостик, чем-то напоминающий поросячий.
– Боря, – сказал я. – Я не трус, но я боюсь. Мне здесь не нравится.
Он не ответил. Туман впереди вдруг начал редеть, ялик прибавил скорости. Вскоре мы увидели широкую, как футбольное поле, площадку, по которой ходили взад-вперед плачущие хвостатые. Они все были голые. Некоторые не ходили, а лежали, не шевелясь. Чуть дальше я разглядел какую-то тяжелую темную кучу, похожую на тушу кита, выброшенную штормом. Повсюду валялся различный мусор – железки, тряпки, кости.
– Тут что-то произошло, – пробормотал Боря, и он был совершенно прав.
«Туша кита» оказалась смятым, сломанным пополам корпусом какой-то машины, очевидно, летающей. Это мог быть ялик величиной с хороший самолет. Я таких никогда еще не видал. Вокруг темнели небольшие кучки – тела хвостатых, лежащих группами и поодиночке. Судя по всему, мы наблюдали последствия невиданной воздушной катастрофы.
Мы медленно плыли над самой землей, прорезая клоки тумана. Хвостатые иногда с плачем устремлялись за нами, но кузнечики очень быстро их отгоняли.
– Все, дальше пешком, – сказал Боря и протер очки дрожащими руками. – Надевай гюкзак.
– Зачем пешком? А если драпать придется?
– На машине нас быстго засекут. Пешком безопаснее.
Ялик остановился перед обрывом, который оказался берегом реки. Впрочем, воды в этой реке уже не было. Она не высохла, ее выжгла какая-то неведомая сила. От небольших лужиц на дне русла еще шел пар, копошились какие-то небольшие существа, облепленные коричневой жижей.
Оставив ялик, мы сразу оказались по колено в грязи. Кузнечики взяли нас в кольцо, и мы поплелись вперед, не видя ничего, кроме душного тумана.
Скоро пришлось прибавить шагу. К этому нас вынудили кузнечики, сердито посвистывая и бесцеремонно подталкивая в спину. Они двигались порывисто, проворно, как курицы или ящерицы: несколько быстрых шагов, остановка, голова, как секундная стрелка, влево-вправо, снова вперед...
– С какой стати они командуют? – возмущенно спросил я. Боря не ответил, он сгорбился под тяжестью ранца и то и дело тряс головой, сбрасывая капельки пота.
Два высоких берега поднимались с боков, не давая видеть, что происходит вокруг, и смотреть приходилось только под ноги. Однажды я едва не наступил на обгоревший металлический диск, который шипел в грязи и сыпал искрами. Боря успел крикнуть, чтоб я обошел его стороной.
Подняв голову, я вдруг увидел, что небо уже чистое – тумана словно и не бывало. Одновременно я заметил, что где-то далеко в небо поднимаются гигантские столбы дыма. Воздух и земля продолжали вздрагивать от далеких ударов грома.
Сколько мы прошли, не знаю. Наверно, не очень много, потому что движению мешали комки грязи, налипшие на обувь. Но выдохлись мы с Борей, как ломовые лошади в базарный день. Кончилось тем, что он просто сел в грязь, расставив ноги. Он тяжело дышал и водил туда-сюда осатаневшим взглядом.
Кузнечики принялись было свистеть и бегать вокруг него, но он вдруг так заорал на них, что гадкие твари мигом присмирели.
– Ну что, привал? – вздохнул я, присаживаясь на свой ранец.
Он вяло шевельнул плечами.
– Боря, я ни черта не понимаю. Куда мы идем, от кого прячемся, что будем делать дальше?
