Петрович аж присел от испуга.
– Тихо ты, дурень! – выдавил он. – Ты в ящике, что ли?
Некоторое время Туф изумленно молчал.
– Муммо? – осторожно поинтересовался он из ящика.
– Тихо! – цыкнул Петрович и подтолкнул усода. – Открывай коробку, шибздик…
Усод поспешно выполнил команду, почти не клацнув замками. Туф – помятый, грязный, облепленный соломой – выкатился наружу.
Некоторое время он изумленно переводил взгляд с Петровича на усода.
– Муммо… что за…
– Рот закрой. Надевай эту штуку – и дуем отсюда, – Петрович протянул ему устройство, снятое с усода. – А ты лезь в ящик, понял?
Усод в мгновение ока скрылся в ящике и захлопнул крышку. Казалось, он спрятался с превеликой радостью.
– Я без вещей не уйду! – заявил вдруг Туф.
– Рехнулся? Какие вещи, давай, руки в ноги – и за мной!
– Нет, муммо. У меня тут крил, да и вообще… – Петрович заметил, что Туф по-прежнему крутит устройство в руках.
– Надень, говорю! Потом спасибо скажешь.
– Ладно, ладно… Стой тут. Я мигом… – Туф скрылся в темноте, не дав изумленному Петровичу и слова сказать.
Некоторое время было тихо. Петрович прислушивался к пыхтению монстра за забором.
Потом произошла катастрофа. Неповоротливый Туф что-то там задел – только этим объяснялся грохот и звон стекла, разорвавший воздух над переправой.
Петрович оцепенел. Секунду в воздухе висела напряженная тишина, затем пост пробудился. Послышались голоса и топот, в стойле зарычали крилы, а за забором вдруг трубно завыло сторожевое чудище.
– Что ж ты, твою-то мать?.. – простонал Петрович.
Нужно было бежать. Туф это натворил – ему и разгребать. Так подсказывал разум. Но бежать Петрович не мог. Невыносимой казалась ему мысль бросить приятеля, когда все уже почти закончилось, когда до свободы оставалось всего-то несколько шагов.
И все-таки нужно было бежать. Петрович последний раз окинул взглядом двор и постройки, успел отметить мельтешение химических фонарей в окнах. Где-то уже хлопнула дверь, свет мутным пятном вылился на улицу.
В тот же момент Петрович увидел Туфа. Тот неуклюже бежал к нему, волоча за собой крила. За спиной болтался на одной лямке ранец, он явно мешал бежать.
Туф остановился, с натугой задрал ногу и взгромоздился на крила.
– Давай ко мне! – крикнул он Петровичу.
– Ты что?! Как?
– Не болтай, лезь, говорю.
Метрах в пятнадцати из-за угла выскочили трое усодов с фонариками. Рассуждать было некогда – Петрович, собрав все свои силы, сиганул на животное.
Прыжок получился неловким, да и сидеть вдвоем на криле было совсем неудобно. Петрович и не сидел, а просто лег поперек, схватившись за шерсть.
Крил уже набирал скорость. Чувствовалось, как тяжело ему тащить непривычную тяжесть – вся его упругая прыгучесть сразу куда-то делась.
Перед забором крил чуть замедлился, присел – и наконец прыгнул. Прыжок показался невероятно долгим. Когда ноги животного вновь коснулись земли, Петрович ощутил, как что-то обожгло шею. И лишь мгновение спустя услышал грохот выстрела.
Он не испугался, поскольку знал – выстрел с такого расстояния вряд ли ощутимо повредит. Разве что ожог будет досаждать.
Вновь завыл сторожевой монстр – на этот раз так, что крил сбился с шага, шарахнувшись в сторону. Оба седока удержались. Выстрелы стали довольно частыми, только опасности от них было все меньше и меньше.
– Ушли, ушли, ушли… – возбужденно повторял Туф.
– Подожди радоваться, – хотел сказать Петрович, но не смог. Костлявая спина крила больно давила на грудь.
Навстречу им уже скакал Хенд с крилом Петровича. И это было очень вовремя – на переправе усоды седлали своих животных, и погоня могла быстро закончиться в их пользу.
…Через полчаса крилам дали отдохнуть. Трое всадников медленно двигались вдоль берега, присматривая место для костра и ночлега.
– И куда тебя понесло, – ворчал Петрович. – Вещи какие-то… чуть без башки не остались.
– Да как же! – возражал Туф. – Там все мои деньги были, и вообще… а, чуть не забыл… вот еще.
Он достал из-за пазухи хрустящий свиток, передал его Хенду.
– Карта. На ней все их посты и заставы отмечены. Дальше будем ехать спокойно. Больше к черту в задницу не полезем.
Хенд многозначительно хмыкнул – похоже, трофей ему пришелся по душе. Вдруг он остановил взгляд на Петровиче.
– Муммо, а скажи, зачем ты сам туда пошел… голову подставлять? Я же соглашался идти…
– Ну, не знаю… – растерялся Петрович. – Я все-таки с этими зверюгами поопытнее, знаю, что к чему… А если б не сработала эта хреновина со шлангами – что тогда? Получилось бы, что я тебя подвел, так? Не люблю я людей подводить. Очень не люблю, слышь?
Хенд задумчиво покачал головой.
– Непрост ты, муммо. Точно, совсем непрост.
Глава 9
Ночевали в старой полуразрушенной башенке, воздвигнутой с неизвестной целью над обрывистым берегом. Влад накрылся плащом, Алика устроилась у него под боком и моментально выключилась.
Утром ветер принес странный, ни на что не похожий запах.
– Газовые болота рядом, – сказала Алика. – За полдня доберемся.
– Дорогу-то знаешь?
– Как-нибудь не заблудимся.
Алика достала небольшой стеклянный кругляш и посмотрела через него на небо.
– Как эта штука работает? – спросил Влад. Он уже видел оптические компасы, но мало что о них знал.
– Видишь – разноцветные лучики идут от центра? Как его ни крути, каждый цвет всегда показывает свое направление. Мы с тобой идем по фиолетовому.
– А что за болота? Через них дорога-то есть? Или плыть в грязи придется?
– Не волнуйся. Чего там точно хватает, так это дорог – и больших, и маленьких.
Алика оказалась права. Влад никогда не слышал о Газовых болотах, он представлял, что там безлюдные заброшенные места, но все оказалось не так.
Часа через три они вышли к большому мосту, через который шла дорога на болота. В обоих направлениях двигались повозки с людьми. Люди были странно похожими – одинаково просто и неброско одеты, с невеселыми лицами, в усталых позах. Они напоминали каторжан. Немало было и пеших странников, таких же понурых, нагруженных непонятным скарбом, бредущих не глядя по сторонам.
Влад и Алика молча шли среди них, ничем не выделяясь. Дорога казалась бесконечной. Окрестные виды взгляд не радовали – жиденькие кустики на каменистых склонах, да нескончаемые кучи мусора на обочинах. Запах заметно усиливался с порывами ветра.
Наконец показались сами болота. Начались они с обширных луж грязи, которые все ширились, сливались, превращаясь в грязевые озера. Кое-где на островках стояли шалаши, дымились костры.
