– Вон, с бородой, видишь? – сказал ротный. – Месяца три назад мы его нашли, приблудного, ребята сдуру его чуть не застрелили. А потом прижился как-то. Но парень совсем без головы. Вообще ничего не боится. Мы его даже на выезды перестали брать – вдруг сам себя угробит?
Они подошли ближе. Бородатый инструктор стоял к ним спиной, и Васин не видел его лица. Бородач поставил перед собой двоих бойцов и сказал:
– Ну, давайте, бейте меня вдвоем.
«И голос... – подумал Васин. Он уже понял, кого напоминает ему этот человек, но предположение было слишком невероятным. – Нет, не может быть».
– Люблю смотреть, как он показывает приемы, – сказал ротный.
Бойцы неуверенно потоптались, потом один бросился на бородача, пытаясь кулаком снести ему голову. Но тот ловко поймал его руку, провернул вокруг себя, и, когда второй прыгнул на помощь товарищу, столкнул их телами. А затем, зайдя сбоку, уложил обоих на настил – одного подсечкой, другого мягким ударом ноги в грудь.
Бойцы вскочили с недоумением на лицах. Им было совершенно невдомек, как они могли так быстро оказаться в лежачем положении.
– Ну-ка, покажь еще, – попросил один, потирая плечо.
– Смотри, показываю медленно. Захват кисти, проворот – все видели? Теперь я держу одного за волосы, кручу направо и налево, прикрываюсь от второго. Смотрите внимательно – толкаю его вперед, и пока они путаются друг у друга в конечностях, делаю с ними что хочу. Так... И так.
Бойцы вновь оказались на полу.
Бородач делал свое дело не глядя по сторонам и не видя, что за ним наблюдают. В какой-то момент он повернулся лицом – и у Васина исчезли последние сомнения. Это было лицо Гирина, узнаваемое даже под бородой.
Васин быстренько унял желание броситься в его объятья с радостным криком «привет!». Он вспомнил, о чем предупреждали его ликвидаторы. Это мог быть не Гирин, а просто двойник – плод сбоев и нарушений, дитя нестабильной реальности. Да еще и борода. Когда она успела вырасти?
– Работаем дальше, – продолжал инструктор голосом Ивана. – Уложили противника на землю – что делать дальше? Допустим, один нам больше не нужен, тогда мы делаем так...
Он обозначил удар каблуком в шею лежащего бойца.
– Если удар хороший, он отправится за тучи с переломанными позвонками. Но если второго мы непременно должны доставить командиру живым, достаточно хлопнуть его в лежачем положении кулаком в лоб или челюсть. Но не ногой, а то получите выговор за утрату военнопленного...
Васин терялся в догадках. Иван узнавался во всем – и в движениях, и в словечках, и в интонациях. Но как он мог быть здесь три месяца, если они расстались с ним в реанимационной палате от силы три дня назад?
– И никогда не стремитесь обязательно достать противника по морде, – продолжал инструктор. – Это вам не драка на танцах. Здесь нужно действовать наверняка, удары в корпус будут гораздо надежнее. Голова – она, как боксерская груша, – по ней ударил – она отскочила назад, и ничего с ней не случилось. Нужно быть опытным бойцом, чтобы уверенно бить в голову, нужно знать и направление удара, и точки, и многое другое. Вы до этого еще не доросли.
– Может, и не доросли, – обиженно сказал кто-то из бойцов, – а вот мне раз хозяин на шахте как дал в глаз – я полчаса в снегу валялся...
Бородач усмехнулся и тут заметил Васина.
Он замер. Пауза была столь долгой, что всем стало ясно – происходит что-то неординарное. В этот момент у Васина рухнули все сомнения. Однако он все равно не мог заставить себя стронуться с места, схватить Ивана за плечи, хлопнуть по плечу, заорать что-нибудь радостное... Что-то было не так.
Иван подошел, крепко сжал Васину руки.
– Саша, – тихо сказал он. – И ты здесь...
В его голосе не было ни радости, ни удивления, а только какая-то смертная тоска.
Он повернулся к бойцам.
– Все свободны. Пойдем... – Он потащил Васина в какую-то дверь и завел в маленькое чистое помещение с простой мебелью и одеждой, развешанной на стенах.
– Сашка... – он обнял его, едва не переломав ребра. – Я три месяца... Три месяца здесь один... Как ты меня нашел?
– Главное, что нашел.
– Да, правильно... Мы уйдем отсюда? Ты ведь знаешь, как отсюда уйти?
– Уйдем. Один я бы не смог, а вместе – уйдем обязательно.
– Я дни считал. Я сдохнуть здесь хотел. Это тоска, ты не представляешь, какая это безнадега! Саша, я же не знал, что это правда – про машины времени и все остальное. Но если у нас такое будущее – то зачем вообще жить? Зачем растить детей и внуков, если им жить здесь? Я такого тут насмотрелся! Это не жизнь, это кошмар .
– Подожди... Кстати, у тебя курево есть?
– А я думал, у тебя есть...
– Ясно... Теперь слушай меня. Все дело в том, что это не будущее.
Иван бросил на него быстрый недоверчивый взгляд.
– А что это?
– Иван, я должен многое тебе объяснить и рассказать. Но поверь мне – это не наше будущее. Это совсем другой мир, которому осталось существовать от силы трое суток. За это время мы должны уйти.
– А ты знаешь, как уйти? – В голосе Гирина прозвучала такая надежда, что казалось, если он получит отрицательный ответ, его сердце разорвется.
– Есть один вариант. Однако сначала я хочу понять, как получилось, что ты здесь уже три месяца, а я только третий день? Почему мы попали в разные точки? Расскажи мне все, что знаешь.
– Что я знаю? – Гирин задумался. – Я помню, как там, на крыше, я увидел «цыгана» и велел ему бросить оружие... Он хотел стрельнуть, но что-то у него не получилось. Я выбил у него «пушку», попытался скрутить, да только он оказался слишком прытким парнем. Оттолкнул меня, схватил свою трубу и побежал. Я – за ним. И... что-то случилось. Я ничего не понял. Мы вдруг очутились среди деревьев, на склоне горы. Он сразу убежал от меня. Я думал, что свихнулся. Потом шел куда-то, прятался... Плохо помню.
Васин пытался все расставить по местам. Выходило, что переноска перебросила «цыгана» и Ивана сюда, а его самого в реальное будущее. Так и есть, ведь командующий говорил, что объекты не должны попадать в нее с длительными интервалами – иначе она сработает «не в ту сторону».
У «цыгана» был канал на внешнюю поверхность – он сюда и попал. Иван шел практически одновременно с ним, и тоже попал сюда. А вот Васин вошел в переноску значительно позже, и его с той крыши забросило не по назначению.
И нечего мудрить. Канал между внешней поверхностью и реальностью конца двадцатого века существует – значит, им можно пользоваться!
– Послушай, Иван, – сказал Васин, внимательно заглянув другу в глаза. – У нас с тобой есть только два пути.
– «Только» – усмехнулся Гирин. – До этой минуты у меня не было ни одного, а теперь, оказывается, целых два!
– Целых два, – согласился Васин. – Либо найти «цыгана», либо сдохнуть.
Не меньше двух часов потратил Васин на то, чтобы просчитать все детали предстоящего похода. Он узнал, что «железка» – это не железная дорога, как он думал раньше, а многокилометровая полоса ржавого колючего металла, которую он сегодня имел счастье видеть в стереотрубу и принял за лес. Обойти ее было невозможно, пока не сойдет вода, чего ожидали еще не скоро. А двигаться напролом – означало направить на себя гнев бронерогов, и еще каких-то кровожадных тварей. Васин так и не понял толком, что это за существа, ему объяснили лишь, что они строят железные гнезда и стреляются отравленными иглами. Называли их «колючими».
Иван, когда узнал, что придется идти через «железку», озадаченно покачал головой.
– Однажды какой-то взвод решил прочесать «железку» и открыть там коридор, чтобы возить грузы из
