О происшествии немедленно узнал Дутов. Он всплеснул руками и побежал в свой кабинет. Там заперся и набрал на телефоне одному ему известный номер.
Ответил резкий и властный голос. Дутова передернуло, когда он вспомнил покрытое шрамами лицо полковника-спецназовца.
– Они опять здесь, – тихо сказал Дутов, прикрывая трубку ладонью. – Они снова в городе.
Вечером того же дня Пакля, испуганный и подавленный, сидел на втором этаже старой фабрики. Поршень ходил перед ним взад-вперед и курил сигареты одну за другой. Пельменя не позвали – толку от него никакого, зато своим нытьем он окончательно доконал бы Паклю.
Впрочем, Пельмень и сам сейчас никуда бы не пошел. Перестрелка происходила буквально под его окнами, он почти все слышал. Правда, очень мало видел, поскольку в первые же минуты спрятался в погреб. Но этого хватило, чтобы понять – ситуация накалилась выше всякого предела, лучше держаться подальше от приятелей.
– В городе менты на каждом углу, – сообщил Поршень. – Ходят по дворам с собаками, стучатся, спрашивают. Тебя ищут. Заварилась каша...
– Кто? – с ненавистью проговорил Пакля. – Кто мог сдать? Какая сука ментов на меня напустила?
– Постой, – удивился Поршень. – Тебе же участковый что-то сказал, когда пришел.
– Ага, сказал, что соседи жалуются, – Пакля зло усмехнулся. – Так я и поверил... Соседи меня вообще не видят, только вечером, когда домой иду.
– А ты точно никого не зацепил там? Ну, может, шел домой бухой, послал кого-нибудь, в рожу заехал...
– Да с кем там цапаться?! Подумаешь, пару раз прошел по улице поддатый. У нас на Париже, между прочим, за это никого из пистолетов не расстреливают.
– М-да, – покачал головой Поршень, зажигая новую сигарету. – Что-то здесь непонятное, странное.
– Такую облаву устроили... – горестно проговорил Пакля. – Со всех сторон полезли с пушками. Такая стрельба стояла – уши до сих пор глохнут. А ты говоришь, соседи...
– Это не я, это мент говорил.
– Сдал меня кто-то, – процедил Пакля. – Конкретно сдал.
– А кто мог? Подумай, может, кто-то на тебя обиделся перед этим?
– Ну ни хрена себе! Мы всю Узловую на уши поставили, обиженных, знаешь, сколько?
– Нет, – покачал головой Поршень. – На Узловой – там на меня обиженные. Ты вспомни, с кем у тебя непонятки были.
– Ну не знаю... А-а, с Кирой цапнулись, я же рассказывал!
– Ну вот! Я с самого начала думал, что это он. Он тебя сдал, точно.
Пакля некоторое время смотрел на Поршня недоверчиво.
– Да ну... – пробормотал он. – Кира, вроде, это... непохоже на него. Кира – и менты? Не...
– А ему выхода не было, – поднажал Поршень. – Ты ж его к стенке припер, ты про него все узнал. Только и делов оставалось – кто кого первый сдаст. Вот он и успел.
Пакля задумался, подперев щеки ладонями. Кира, безусловно, враг. В синдикат вступать категорически отказался. В дом к нему зачем-то лазил. И собаку вдобавок застрелил. Мог и ментов натравить, хотя и с трудом верится.
– И что делать? – уныло вздохнул Пакля.
– А что тут поделаешь? Разбирать вопросы – вот что.
– Я его убью, падлу.
– Это необязательно. И к тому же тебе нельзя.
– Что мне нельзя?! – взорвался Пакля.
– В город выходить нельзя. Менты ищут. Только жало высунешь – сразу влетишь.
– Да видал я этих ментов, знаешь, где?
– Где? – голос Поршня стал зловещим. – Тебе одной перестрелки было мало, да? Хочешь, чтоб весь город тебя ловил? Мы, между прочим, договаривались, что в Зарыбинске сидим тихо. Нам тут приключения совсем не нужны.
– Сам знаю, что не нужны, – малость поостыл Пакля. – Но что делать-то, а?
– Отсидеться тебе надо. Спрятаться.
– Мне? Где?!
– Да хоть здесь, в живодерке. У тебя ж вроде кабинетик тут даже есть специальный, с диванчиком.
– Кабинетик-то есть, но... – Пакля впервые полностью оценил всю неприглядность своего положения. Не очень-то приятно прятаться безвылазно в вонючем подвале, полном жутких тварей, когда на улице лето, когда столько планов в голове. – Не хочется мне здесь, – закончил он.
– А куда хочется – к мамочке, домой? Там тебя и возьмут за хобот в первый же день.
– Ну почему домой? Ну я могу у дядьки на чердаке пожить. Там хоть журналы поглядеть можно, в барахле поковыряться...
– А думаешь, родственников обыскивать не будут? – с убийственным спокойствием поинтересовался Поршень. – Все чердаки и подвалы проверят, не сомневайся. И у дядек, и у теток. Что, наших ментов не знаешь?
– Что ж мне в живодерке-то делать? – скис Пакля. – Там и делать нечего. Я лучше на Узловую поеду, комнатку там сниму.
– А там, думаешь, ментов нет? Попадешься сразу. Кто-нибудь заметит, стукнет – и привет.
– Хочешь сказать, мне из-за этого козла Киры всю жизнь в подвале сидеть?
– Зачем всю жизнь. Пару дней, пока не уляжется. А дальше я что-нибудь придумаю.
Последние слова приятеля Паклю обнадежили. Если Поршень обещает что-то придумать – придумает так, что будь здоров. Котелок у него варит, с этим не поспоришь.
– Я тебе вот что предлагаю, – продолжал Поршень. – В общем, ты пока хоронишься в подвале. Чтоб тебе не скучно было, притащу телик, видео, кассет кучу. Пива натаскаю, жратвы. Будешь там, как король. Еще и выходить не захочешь.
– Видео? – с сомнением переспросил Пакля. – А у тебя есть?
– Конечно, нет. Достану. Прокачусь с близнецами по районам, по магазинам всяким там... Все, что хочешь, привезу. Пусть менты здесь шарят, а мы с близнецами тем временем на стороне дела поделаем.
– Хм... – Пакля в первый раз ухмыльнулся. В принципе, идея понравилась. Сидеть на диване, ни черта не делать, только дуть пиво и смотреть кино – о такой жизни мечтает, наверно, каждый человек. Однако один пункт вызывал сомнения. Расставаться с близнецами и доверять их хищнику Поршню не очень-то хотелось.
– А если меня здесь найдут?
– Если что случится – натравишь своих уродов рогатых. Да только, я думаю, здесь тебя искать никто не станет. Никому в голову не придет, что здесь под землей целая база.
Мысли приятеля показались Пакле убедительными. Чего, спрашивается, близнецам закисать в живодерке? Пусть-ка лучше шуршат, бегают, деньги добывают.
– Вот еще что... – медленно проговорил Поршень. – Мне бы шлем взять. Что бы... ну, я ведь буду близнецами управлять. Надо, в общем.
– Нет, – отрезал Пакля. – Шлем – он только мой. А управлять будешь с ошейника.
Пакля отлично понимал, что шлем – единственное, что сможет защитить его в любой момент и от любой неприятности. В том числе и от Поршня, если тот слишком обнаглеет. Черный ободок на шее – это просто средство связи с близнецами, а шлем – это уже пульт управления. С него можно любые приказы отдавать и отменять, можно следить, чем заняты близнецы, можно вызывать их к себе. И животными-уродами точно так же можно управлять через него. Одним словом, шлем главнее ошейника.
Поршня разобрала досада. Он очень надеялся, что сегодня появится прекрасный повод полностью взять близнецов в свои руки. Но Пакля не соглашался, он оказался не таким уж дураком. Ничего, все только начинается...
– Ну что, – Поршень неловко развел руками. – Тогда все. Спускайся в подвал.
– Как, уже? – удивился Пакля. Он почему-то надеялся, что до этого еще дело не дошло. Он не думал,
