– Уже встали?
Кирилл обернулся и в следующий миг вскочил, едва не перевернув чемоданчик с пестрыми кушаниями. Прямо со стены на него смотрело лицо, причем знакомое.
– Да, папочка, – сказала девчонка. – Все встали.
– Хорошо, я скоро буду, – лицо исчезло, осталась голая стена.
И тут Кирилл вспомнил. Последний и единственный раз он видел этого человека в глухом шлеме, поэтому не сразу смог узнать. Это был командир десантников, освободивших универмаг от «исламцев». Тот самый дядя Спартак, о котором Машка ему все уши прожужжала.
– Это твой отец? – спросил Кирилл.
– Временно, – беспечно кивнула девчонка.
– Не понял. Как временно?
– Мой папа пропал без вести на задании. Он остался там, у вас. Ну ты сам знаешь. Пока его ищут, Спартак – мой папа. Мне еще нельзя жить без родителей.
– Постой, я что-то не понял. Как это твой папа пропал? Где у нас?
– После аварии капсулы. Разве ты не знаешь?
– Знаю, – зачем-то соврал Кирилл. Впрочем, не совсем соврал. – И теперь дядя Спартак – твой отец?
– Вы так смешно говорите. И Маша тоже. Почему дядя? Он просто Спартак. Может, ты и меня станешь называть тетей?
– Да нет...
– А почему ты не кушаешь? Давай помогу.
Девчонка взяла оранжевую колбаску, вставила в нее ярко-красную спицу и передала Кириллу. Колбаска зашипела и начала прямо в руках нагреваться.
– Кусай. А то остынет и будет невкусная.
Кирилл попробовал.
– Нормально, – сказал он. – На сосиску похоже.
Кирилл начал пробовать все эти цветные штучки и скоро вошел во вкус. Ираида тем временем взяла прозрачный зеленый шарик, проткнула его соломинкой и начала пить.
Кирилл украдкой посматривал на нее. Он никогда не видел таких красивых девчонок. Машка, конечно, тоже очень даже ничего, но она – своя, домашняя, привычная. А эта – как с картинки.
– А мы где? – спросил Кирилл. – Далеко хоть от дома?
– Не-а.
Есть уже не хотелось. Кирилл привычно хлопнул себя по карманам, однако сигарет там не было.
– Хрящ скоро придет?
– Сейчас должен подойти. А почему ты больше не кушаешь? Спартак сказал, чтобы я тебя хорошо покормила.
– Спасибо, я уже.
Воцарилось молчание. Кирилл не знал, о чем теперь говорить с маленькой красавицей. Отвечать на насущные вопросы она, похоже, и не собиралась. От нечего делать он взял из чемоданчика розовую палочку, похожую на мелок, и надкусил ее. В горле тут же запершило, на глазах выступили слезы. Кирилл едва удержался, чтоб не сплюнуть.
– На, запей! – девчонка протянула ему прозрачный шарик. – Это же не едят, этим мажут.
«Себе бы помазала, – со злостью подумал Кирилл. – Предупреждать надо».
Тут наконец появился Хрящ. Дверь отъехала в сторону, впустив его, после чего бесшумно замкнулась.
– О! – воскликнул Кирилл. – Явился, не запылился! Ты где пропадаешь?
Хрящ вошел молча. Он был какой-то напряженный, скованный. Переступал ногами острожно и все время бросал на Кирилла многозначительные взгляды.
– Сережа, садись завтракать, – пригласила Ираида.
– Мне нельзя, – выдавил Хрящ и непроизвольно коснулся живота. – Нельзя целый час ничего есть.
Он сел на кровать – медленно, осторожно, держа спину прямой. Снова потрогал живот, потом нервозно сцепил руки. Кирилл уже начал тревожиться.
– Ну... я пойду, – сказала девчонка. Видимо, поняла, что она здесь лишняя. – Сейчас Спартак придет. Ну, пока...
Хрящ проводил ее немигающим взглядом, затем перевел его на Кирилла.
– Понял? – спросил он.
– Ничего я не понял. Где ты ходишь?
– Где я хожу? – Хрящ испытывающе поглядел на товарища. Он словно решал, стоит ли доверять ему ответ на такой вопрос. – Ладно, скажу. В медпункте я был. Глистов выводил, ясно?
– Что? Зачем?
– Не знаю, зачем. Сказали, тут с глистами нельзя.
– А у тебя глисты были?
– Тише ты! – рассердился Хрящ. – Сказали, что были. Только не говори никому, ладно?
– Ага.
– И ей тоже, – Хрящ кивнул вслед Ираиде. – Классная телка, да?
– Ничего. А Машку не видел?
– Машку-то? – Хрящ явно был не в себе. Его словно распирали какие-то догадки, подозрения, и он то и дело уходил в них.
– Ты чего? – встревожился Кирилл.
– Что?
– Чумной какой-то. Тебе по ошибке мозги не удалили вместо глистов?
– Шуточки, да? А хочешь еще шуточку?
– Да кончай ты дергаться! Говори толком.
– Толком? Сейчас будет тебе толком...
Хрящ встал, прислушался, затем на цыпочках подошел к одному из встроенных шкафов.
– От-тана! – прошипел он и раздвинул створки. – Гляди!
Это был не шкаф, а окно. Кирилл приподнялся с кровати, посмотрел... и едва не упал обратно.
– Как... как... – растерянно забормотал он. Потом вскочил и бросился к окну.
За толстым холодным стеклом был черный-черный космос. Горели непривычно яркие кружочки звезд. Внизу виднелся кусочек Земли – какой-то зыбкий, нежно-голубой, слабенький.
И еще в поле зрения висело несколько космических аппаратов. На них топорщились какие-то штыри, антенны, возможно, даже пушки. Казалось, рой хищных колючих насекомых завис над беззащитной голубой планетой.
– Вот тебе мои глисты, – мстительно проговорил Хрящ.
– Это получается, мы в космосе, – ошарашенно проговорил Кирилл.
– А ты думал – на подводной лодке?
– Но где же тогда... эта... невесомость?
– А оно тебе надо? Давно не блевал поутру?
Кирилл без сил опустился на кровать. Иллюминатор с пугающе-черным космосом так и притягивал взгляд. Он попытался сообразить, что же на самом деле с ними произошло. Как могло случиться, что из зарыбинского дворика они переместились на орбиту?
Получалась какая-то глупость. Мысли сходились к тому, что на городок напали космические пришельцы. Вот они – висят на орбите, десяток кораблей, полных бессловесных убийц, киборгов-бионетиков. С дядей Спартаком во главе.
– Хрящ, чего делать будем? – голос Кирилла дрогнул.
– Вешаться. Только поскорей, а то невесомость включат.
– А может, это телевизор?
– Где?
– Ну вот это окошко. Может, нас пугают, всякую хреновню показывают? Гляди, как-то нерезко
