ничто не изменит.
— Ты так думаешь? — Волк ласково посмотрел на Яночку.
— Знаю! — серьезно кивнула она.
Альтис и Алина вылезли из воды, когда отряд уже собирался.
— Ну-ка попробуй огнем обсушиться, — предложил Альтис.
— Тэсс фиор! — сказала девушка, поднимая над головой руки и направляя их ладонями вниз. С ее рук полились потоки Белого Пламени. Она с минуту стояла, не шевелясь, потом все угасло. — Гм… чудесно! Даже не верится, что это такое страшное оружие.
— Пламя — не оружие. — Альтис закончил шнуровать ботинки и поднялся на ноги. — Огонь — это просто огонь. Белое Пламя умеет быть грозным… не для тех, кого любит.
— Я запомню.
Аллодис, собранный и готовый к отъезду, подошел к демону.
— Командор, — обратился он, голос его был тревожным, — что-то движется к нам.
Альтис насторожился, повел взглядом по близлежащим кустам и деревьям, принюхался…
С моря налетел резкий порыв холодного ветра, ударил в спину.
— Трэн! — весело воскликнул демон, когда волны вспучились и из воды показалась гигантская фигура со змеиным хвостом вместо ног. — А я уж заждался!
Морской бог выполз на берег, и стало заметно, что над его хвостом, чуть касаясь мелкой серебристой чешуи, висят пузыри вроде мыльных, только гораздо больше. В пузырях находились люди. Он бережно перенес пузыри по одному на песок и выпустил людей. Юношей, детей, женщин…
Крылатый юноша-ястреб и полупрозрачный мужчина помогали ему.
— Марго!.. — Крик сорвался с губ Аллодиса, и колдун как ненормальный бросился к жене.
Остальные некроманты, будто очнувшись, вприпрыжку кинулись к родным.
Траэллита уменьшился в размерах, меняя хвост на ноги, и умильно посмотрел на эту картину. Стримбор, обретя полноценную плоть, и Коган встали рядом с Траэллитой, с любопытством озираясь.
— Мы не опоздали? — Трэн повернулся к Альтису.
— Пока еще нет, — хмыкнул демон.
— Альтис? — Коган склонил голову набок. — Это ты?
— Нет, не я! Тень Кошмара! Стоит мне оказаться пленником тела, как меня узнают люди, но боги, похоже, нюх потеряли! Эй, раздaвите, за ногу вас дери!..
Последние слова дались парню с трудом — боги сдавили давнего друга в могучих объятиях.
— Грань и Когорта!.. Ал, братище! Давно не виделись!..
— Да уж, давненько… Стрим! Ког! Демоны побери, я скучал без вас!..
Выбравшись из могучих объятий, Альтис сам бросился обнимать друзей. Он был не просто рад их видеть — внутри все просто пело и радостно кричало. Старая команда искателей снова собиралась! Стоящие сейчас перед ним были ему такими же братьями, как и Арох.
Юноша-ястреб встопорщил перья на крыльях, и озорная улыбка осветила его лицо.
— А где Арох? Трэн сказал, что он нашелся! — Коган совсем по-ястребиному смешно дернул плечом.
— А больше он ничего не сказал? Сами найдите его.
Коган и Стримбор огляделись. Волк стоял чуть поодаль, все еще держа на руках Яночку и не глядя на товарищей. Те переглянулись и отправились к стрелку.
— Арох?.. — Стримбор тронул Волка за плечо.
Он вздохнул и повернулся. Полыхнули зеленью глаза, Коган весело подпрыгнул и сгреб Волка вместе с девочкой в объятия.
— Арох! Это правда ты! Ты живой!
— Эй, а ну отпусти его! — возмутилась Яночка. — Ты же меня раздавишь!
— Это что за чудо? — восхитился Коган.
— Не чудо, а Яна! И то, что ты бог, не дает тебе право меня раздавливать! Вот Арох — тоже бог, но он же меня не давит!
— Ну извини, — поднял руки Коган. — Я просто очень рад брату!
— Арох? — Более рассудительный Стримбор не отрывал взгляд от Волка. — Что с тобой стало? Я не вижу…
— …моей божественной сути? — Первые слова Белого Волка отдавали горечью. — Да, Стрим, я не полноценный бог. Я потерял ее.
Бог-ветер пошатнулся как от удара, а порывистый бог-ястреб прижал кулаки к груди, словно испугался за свою бессмертную суть. Арох опустил голову, и Яночка обняла его за шею.
— Волчок, ну это же не делает тебя плохим! — жалобно сказала девочка. — Ал обещал, что мы отыщем твою суть, он же знает, у кого она спрятана!
— Эх, малышка, — с ласковой улыбкой вздохнул бог-волк, — я тебе уже говорил, какая ты замечательная?
— Говорил, говорил. Но мне все равно нравится слушать.
— Арох… — Стримбор оттянул застежку плаща, будто она давила ему на горло. — Расскажи нам, что произошло… Мы все сделаем, мы поможем…
— Хорошо, — вздохнул Волк. — Только позовите и Трэна. И пошли присядем, рассказ будет долгий.
Альтис обернулся, и Арох кивнул ему, уводя богов в сторонку.
— Ал, смотри! — Марья, прильнув к своему демону, кивнула в сторону принесенных богами людей.
Альтис посмотрел. Аллодис судорожно прижимал к себе двух белобрысых кучерявых близняшек лет десяти, а красавица жена обнимала его и плакала. Нангерат держал за плечи подростка лет четырнадцати и что-то быстро говорил, лицо его кривилось от муки и радости, а рядом стояла стройная женщина. Кенровер, Дартан, Лиртог обнимали своих детей и жен. Кроме того, рядом с Дартаном оказался младший брат, а с Лиртогом — старшая сестра.
Но двое стояли в стороне и растерянно оглядывались. Молодая девушка, поддерживающая усталую беременную женщину.
— Грань и Когорта! — мрачно процедил демон и направился к стоящим. — Кто твой муж, женщина? — спросил он на нимадоргском, остановившись напротив матери и дочери.
— Теол Тур Леккар. Только я его здесь не вижу, — растерянно ответила женщина, к удивлению Альтиса, на чистом сильенском.
Альтис выдохнул сквозь сжатые зубы, опустил голову.
— Как ваши имена?
— Я — Дара Тур Леккар, а это моя дочь — Кара, — тихо ответила женщина, начиная понимать.
— Я убил вашего мужа и отца, — медленно произнес Альтис, и Кара заплакала, прижавшись к матери. — Я обещаю, что о вас обеих позаботятся.
— Почему? — все так же тихо спросила женщина. — Почему ты убил его и… кто ты? Человеку не под силу было справиться с Теолом.
— У меня не было другого выхода, иначе бы твой муж убил меня. И я не человек, — ответил Альтис, поднимая голову. Женщина вгляделась в его золотые глаза. — И не бог, как ты подумала.
— Разве… Неужели… Демон? Но твои глаза…
— Ты наблюдательна, Дара Тур Леккар. Меня называют Альтис Пламенный.
Женщина пошатнулась и начала падать, прижав к животу руки. Марья, стоявшая позади любимого, метнулась вперед и подхватила беременную.
— Риман! — позвала она. — Сюда, скорее!
Мастер прибежал на зов, и они вдвоем засуетились над женщиной. Марья, унимая ложные схватки, подняла искаженное яростью лицо:
— Ал, башкой тебя об Грань! Ты вообще думаешь, прежде чем говорить? У нее тяжелейшая беременность с осложнениями! И двойня!..
— Да тут-то я в чем провинился? Я ей детей не делал!
