старому вязу, сухая октябрьская листва падала на землю, как дождь из золотых монет. Пытаясь защититься от холодного ветра, который гнал листву по траве, незнакомец поднял воротник и кашлянул. Между вязами паслось несколько толстых овец, они старались держаться подальше от незнакомца, который курил длинную глиняную трубку. Огонек трубки бросал красный отсвет на его лицо.
Часы Святого Георга на высокой мраморной башне, возвышавшейся над городом, пробили четверть. По Лондону прошел слух, что в полночь землетрясение повторится. Мальчики-продавцы газет кричали об этом, бегая по улицам с пачками «Ландон Кроникл». Они пророчили новую катастрофу и призывали жителей города не паниковать. У таверны «Большой бык» собралась толпа: люди Ждали, что скоро земля снова затрясется, снова зашатаются дома, как это было накануне, и небо снова станет непроглядно черным. Над Темзой посреди лилового неба повисла яркая молодая луна. Проститутки Хольборна бродили по улицам, взмахивая длинными юбками и белыми шалями, и приставали к каждому джентльмену в надежде на заработок.
Блейк и Бонэм весь вечер проговорили у открытого окна в обсерватории на четвертом этаже. Они пообедали жареными голубями и скумбрией, отрывая мясо от костей и отбрасывая в сторону хрустящую кожицу. Теперь они ждали, когда небо прояснится. Сильный ветер разогнал облака, и небо очистилось.
Блейк долго возился со своим длинным медным телескопом, стараясь приспособить линзы так, чтобы можно было разглядеть комету. Первый раз в жизни он боялся, что обманул себя, что ошибся, и никакой звезды Полынь не было, что он принял за звезду пятнышко на линзе или отраженный свет какой-то другой звезды. Когда до полуночи осталось совсем немного, он начал лихорадочно осматривать горизонт в поисках кометы.
Бонэм терпеливо ждал, ему хотелось, чтобы его друг успокоился. Он смотрел, как Блейк настраивает окуляр и кольца, а через несколько минут снова начинает возиться с телескопом.
— Она скоро появится, Сабиан. Глаза не подвели тебя. Верь себе: как только пробьет полночь, звезда снова покажется, и ты ее увидишь, — сказал он, стараясь говорить убедительно.
— Да, мы подождем, — ответил Блейк, отходя от телескопа и открывая шкаф в глубине комнаты. — Мне нужно кое-что показать тебе, сейчас самое время.
Блейк вынул большой сверток в шелковой ткани и вернулся в центр комнаты. Там он положил сверток на стол. Пока он снимал шелк, Бонэма охватывало все большее волнение.
— Вот эта книга, Исаак. Она была написана так давно, что теперь никто не знает, чей разум создал ее, — проговорил Блейк. — Не думал, что она когда-нибудь появится в моем доме, но так случилось, и мне надо благодарить звезды за то, что они послали ее мне.
Бонэм в изумлении уставился на книгу в толстом кожаном переплете с пергаментными страницами, исписанными древним почерком. Блейк быстро листал фолиант, пока наконец не дошел до последней страницы шестой главы шестой книги. Его палец метнулся к витиеватой записи на полях.
— Вот, смотри. Это правда! — Он начал читать вслух: — «Полынь… сияющая звезда упадет с небес… и многие погибнут от ее горечи». Она летит к нам, Исаак, мы первые ее увидим, и мы никак не можем ее остановить. — Его глаза пылали от волнения, граничащего с помешательством. — Надо рассказать о ней миру, но я боюсь, что, если мы об этом расскажем, людей охватит страх, и наступит такой хаос, какого мы еще никогда не видели. А если все это окажется неправдой, то я прослыву самым большим глупцом, который когда-либо жил на земле.
— Как ни крути, одни неприятности, — быстро сказал Бонэм, с восторгом глядя на «Неморенсис». — Все равно тебе надо об этом кому-то сказать, а кому еще, как не Королевскому обществу? Ты знаешь, в какое именно место ударит комета, если она все-таки столкнется с Землей? — Бонэм пролистывал книгу, стараясь разгадать странные буквы и вычисления, которыми была испещрена каждая страница.
— Когда комета войдет в Первое Небо, она расколется на тысячи мелких кусочков, — ответил Блейк. — И они все посыпятся на землю. По моим расчетам, на территории от Парижа до Лондона все будет разрушено, моря отравлены, большая часть Земли погрузится во тьму на сотню лет! — Он посмотрел на Бонэма, чье лицо вдруг резко помрачнело в ярком свете свечи. — Как я могу рассказать такое Королевскому обществу? Это ведь горстка раскормленных умников, которые обожают звук собственного голоса. Они наверняка решат, что я просто глуп. — Блейк в волнении зашагал по комнате.
— Нет, не решат, если мы покажем им комету. Надо привести сюда лорда Флэмберга, пусть сам увидит ее, а остальные поверят ему на слово. Я могу договориться на завтрашний вечер. Если мы будем ждать слишком долго, то другие могут заявить, что это они открыли комету. Она твоя и должна быть названа твоим именем, Сабиан. Ради этой кометы ты проделал огромную работу, сложнейшие вычисления, нельзя, чтобы это все пропало даром. — Бонэм схватил Блейка за руку и потряс ее. — Сегодня я поздравляю тебя с открытием, завтра тебя поздравит Королевское общество, а скоро и все человечество оценит твою гениальность. Кто знает, может быть, «Неморенсис» должен изменить весь мир, и тебе доверено донести до нас эту новость.
Стоявший на площади незнакомец в черном продолжал следить за домом, не отрывая взгляда от открытого окна на верхнем этаже. Мимо проносились экипажи и, постукивая через каждый шаг своим жезлом о землю, брел часовой. Никто не замечал ни темной тени под вязом, ни огонька угасающей глиняной трубки.
Аджетта слышала голос Блейка, доносившийся из обсерватории. Она открыла маленькую дверцу, которая выходила в переулок позади площади. Слева Аджетта увидела огни Хольборна, отбрасывавшие зловещие тени на стены домов в переулке. Старой нищенки вроде бы поблизости не было. Аджетта поискала глазами Бандита и громко позвала его. Она была одна.
Аджетта решила побыстрее добраться до улицы. Она подобрала подол длинной юбки, заткнула его за фартук, потом поплотнее завернулась в шаль и бросилась бежать; ее ноги стучали по брусчатке и шлепали по грязи. Она мчалась навстречу свету, понимая, что в толпе людей, собравшихся на улицах Хольборна, ей нечего будет опасаться.
И тут из самой глубины подсознания в голову ей пришла ужасная мысль, что ее преследует какое-то темное существо. Она даже почувствовала его дыхание на своей шее. Волосы на затылке встали дыбом от ужаса, когда Аджетта представила, что к ней тянутся длинные холодные пальцы. Она посмотрела себе под ноги, боясь споткнуться, так как бежать приходилось все быстрее.
Внезапно Аджетте преградили путь, она резко остановилась и упала. Вокруг нее шумел Хольборн. Девочка подняла голову, не в силах прийти в себя после такого столкновения. Над ней возвышался какой-то мужчина, с ног до головы одетый во все черное. Его сюртук был расшит красивой золотой нитью, которая прекрасно сочеталась с массивными пряжками на сапогах. Он внимательно посмотрел на нее и протянул руку.
— Маленькие девочки должны смотреть, куда идут, — сказал он низким голосом с незнакомым акцентом. — Уже очень поздно, а в этом городе много таких людей, с которыми тебе не следовало бы встречаться. — Незнакомец вежливо улыбнулся и помог Аджетте встать.
Аджетта уставилась на мужчину в черном. Он был высокого роста, с узким лицом и огромными зелеными глазами, которые смотрели на нее из-под полей мягкой черной шляпы. Воротник сюртука поднят: дул холодный ночной ветер. Аджетта попыталась вырвать руку, но он крепко сжал ее в своей.
— Такая теплая, такая нежная… — Незнакомец замолчал и заглянул ей в глаза. — Ты — девушка, которая много всего знает. Да к тому же еще и молодая, а это вдвойне опасно. — Он отпустил ее руку. Аджетта не шелохнулась, она словно приросла к месту, на котором стояла, и совершенно не представляла, что делать дальше. — Судя по твоему лицу, тебя ждет важная встреча, на которую ты обязательно должна прийти. Встреча с тем, кого нельзя заставлять ждать. Хочешь, я отведу тебя на эту встречу?
— Вы что, спятили? Или ваш мозг жрут черви? — злобно воскликнула Аджетта.
В эту минуту на высокой башне часы Святого Георга начали отбивать полночь. Аджетта оттолкнула незнакомца и побежала к переулку Иниго. Люди, собравшиеся на Хольборне, замерли и уставились в небо, ожидая новой катастрофы. Вдалеке выстрелила корабельная пушка, и глухой грохот выстрела разнесся над Темзой. В Лондоне воцарилась тишина, народ ждал. Аджетта бежала к переулку, расталкивая людей. Ее никто не замечал, никому не было до нее дела: взгляды всех жителей были прикованы к небесам. Высоко над городом висела молодая луна, небо прояснилось, и в его красоте было что-то первозданное, как будто весь мир был сотворен заново и это была его первая ночь.
