рассчитывать?
– Мы остановились вон там, – сказала мама и снова пустилась бегом, а я рядом. Джейк Уиллис схватил ее за руку. Мама обернулась и обдала его холодным взглядом. Он тут же отпустил ее.
– Простите, миз Логан. Вон там не Рассел на ступеньках суда? Он приехал вместе с вами?
– Да, он, а мы очень спешим, мистер Уиллис.
– Что же сразу не сказали? Еще раз простите. Тогда я пойду туда и подожду вместе с Расселом.
– Как вам угодно, – сказала мама, и мы наконец ушли.
Мама велела мне остаться возле машины и фургона с мистером Моррисоном.
– Ну, мама…
– Никаких возражений!
Мистер Моррисон тихо заметил:
– Теперь уже не долго, Кэсси. Уже не долго.
– Да, сэр. – Я вздохнула и огляделась по сторонам. – Мистер Моррисон, а где Уордел?
– А разве его нет там за машиной?
– Только что был, – вставил свое слово мистер Том Би. – Буркнул что-то про Ли Энни, про цветы, какие она любит, и исчез.
Мистер Моррисон вылез из фургона.
– Мне думается, лучше пойти его поискать, а то…
– Господи помилуй, что там такое?
Я встала. Что там такое? О чем кричит мистер Том Би? По главной улице Стробери с севера двигался фургон, запряженный двумя рабочими мулами и груженный ветхой мебелью и прочим домашним скарбом. Поверх сидели бедно одетые люди, невидящими глазами уставившись вперед. За этим фургоном следовал другой, за ним третий, четвертый. И так целый караван. В него влились и машины, и грузовики с таким же грузом, как фургоны. В фургонах, машинах и грузовиках в основном ехали белые. Попадались среди них и черные, но мало. У всех на лице было одно: мрак и ужас, ни одной улыбки, только отчаяние. Было ясно: они потеряли все.
Караван тянулся словно одно бесконечно длинное тело. На улицу из контор и магазинов стали выходить люди. Они молча смотрели на процессию. Ехавшие в караване тоже хранили молчание, и какое-то время был слышен лишь скрип колес по мостовой да жалкий шум моторов в жалких машинах. Наконец ведущий фургон въехал на зеленую площадь перед зданием суда и местного управления. Остальные последовали за ним, и кто-то из горожан закричал:
– Что за дьявольщина!
А другой:
– Эй, кто-нибудь, позовите шерифа!
Мы, как и горожане, с любопытством смотрели на приехавших, хотя я лично никак не могла отделаться от мысли, что, может, это и есть то самое «что-то ужасное», про которое говорил Стюарт.
– Кэсси, что ты тут делаешь?
Я поглядела через дорогу и увидела Джереми Симмза. Он бежал к нам.
– Видите, что происходит? – спросил он.
– Видим толпу людей, больше ничего, – ответила я.
– Здесь есть и с плантации Уокера, – объяснил Джереми. – Кого Уокер прогнал со своей земли. И другие, кого прогнали раньше. Они жили на берегу реки, к северу отсюда. А вы зачем приехали в город? Вы тоже узнали об этом?
– Мы приехали из-за Стейси, – сказала я.
Джереми хотел задать еще вопрос, но тут увидел на другой стороне улицы своего отца и быстренько выпалил:
– Мне надо… я должен идти. Кэсси, надеюсь, там он и есть. Уверен, он там.
– Ладно, – сказала я.
Как только Джереми догнал своего отца, я услышала, как дверь конторы мистера Джемисона распахнулась, и я бросилась навстречу папе, маме и дяде Хэммеру.
– Он там? – закричала я. – Там?
Папа положил мне руку на плечо.
– Мы все еще не знаем, – сказал он. – Тамошний шериф якобы слышал про пятерых мальчиков, сбежавших с плантации южнее Батон Руж. Примерно восьмого декабря.
– Но это ведь больше трех недель назад!
– Знаю, голубка. Там, кажется, украли какие-то деньги, и полиция ищет этих парней. Двоих уже поймали в местечке Шоуксвиль. Еще двоих совсем в другом месте, к западу от Батон Руж.
Он замолчал. Я тоже молчала. Потом все-таки спросила:
– Но ты сказал, их было пятеро, а что с пятым?
