— как будто на городок надвигалась стена кошмарного пожара.
Но «Мирный» не торопился уходить. Рядом было золото, основа квантовых чипов, также гафний, неодим, осмий, рений. Впрочем раскатывать губу на огромное богатство не приходилось. Закрытая зона располагалась на планете, с которой не так просто улететь. И хотя добра тут навалом, попробуй наживи капитал. Ведь добро это надобно приносить в фирму «АОУ Терминатор». Тебя там ожидают самые низкие во вселенной закупочные цены, самый смешной в целом космосе курс обмена местных кредиток на солары, ну и налоговый инспектор, который поинтересуется заплатил ли ты за чистый воздух, многоженство, многомужество и монументальную скульптуру.
А вот аппаратура жизнеобеспечения, бабы, женокиберы, «тормоза» для мозгов и всякие прибамбасы вроде персонального глюковизора, расширенного нейроконнектора и софтов, симулирующих райскую жизнь — идут по заоблачным ценам. Их доставляют из других закрытых зон, находящихся за миллионы километров отсюда.
Можно, конечно, добраться до орбитера «Меркурий-2» или, скажем, «Гермес-Коммерц», где уже настоящий базар. Но билет на челнок стоит твоей трехмесячной работы. Да и в толпе дот-коммунаров старатели чувствуют себя неуютно.
Естественно, что можно попробовать мафиозные каналы. Каковые существуют. Но мафиози могут расчитаться с тобой выстрелом в затылок, так что от капсулы Фрая и мокрого места не останется. А борцы с мафией запросто устроят тебя в «исправительно-оздоровительное учреждение» на Ио. Твою жизнь продлят за счет инъекций модернизированных онкогенов — они усиливают регенерацию, но ты при этом обрастешь соединительной тканью и станешь похожим на бегемота…
Данилова первым делом заинтересовали старательские вездеходы. Они стояли табором на главной и единственной площади, подняв капоты и проветривая твердотопливные реакторы. Старатели не боялись радиации, они жрали без устали конфеты с начинкой из энзимоботов, починяющих хромосомы, хлебали как заведенные антиоксидантное пиво и бегали отлить через клапан в ближайшую сторонку — вверх улетали настоящие фонтаны. Просто-таки Долина гейзеров получалась. Нетоварищи явно подвергали себя и «левым» модификациям для повышения устойчивости — у многих заметны были наросты панцирного типа, отливающие металлом. (Только вот не сделали ли этих ниндзя-черепашек опять-таки в инкубаторах ГУЖПа, подумал вдруг Данилов. Тогда получается, что весь разгул криминалитета — это дело, запланированное в недрах Киберобъединения.)
Но совесть тут же сделала втык: «НЕ ОСУЖДАЙ ТОГО, ЧТО НЕ ПОНИМАЕШЬ. КРИТИКАН ВЫИСКАЛСЯ. РАЗВЕ ТЕБЕ, ХУДАЯ ГОЛОВА, ПОСТИЧЬ ОБЩУЮ СИММЕТРИЮ, ПОНЯТНУЮ ГИПЕРКОМПЬЮТЕРАМ?»
В конце концов предстояло отыскать того парня, который смастерил нейроманипулятор. Но вначале надо было выйти на давнего знакомого по кличке Краб. Знакомый осведомитель, конечно, не напрашивался на свидание, но бармен-мутант из одного кабачка шепнул за сто меркурок, где можно найти Краба. В долине Теотикалли.
Данилов за тридцать меркурок взял напрокат у одного потертого алкаша тоже потертый, старенький, но довольно мощный вездеход.
Однако топливные стержни можно было приобрести только в конторе фирмы «АОУ Терминатор», где место в очереди стоило десять кредиток. Но даже с этим местом очередь подошла бы лишь через пару часов.
Данилов потолкался на площади и, соскучившись, двинулся было к одной из крайних платформ, где располагалась контора, но вернулся с полпути. Ему не понравился один взгляд из толпы, ошивающейся на майдане. Так и есть. Когда он вернулся, его машину как раз пыталось раскурочить трое мужиков.
Мужики при виде Данилова не стали тикать. Наоборот, стояли и ждали, сияя мордами приличной дебильности. Бес его знает, что это за люди? Большие взаправду крутые или просто маленькие, но наглые?
— Разум да соединит нас, — произнес Данилов слова официального приветствия, но мужики только скривились и набрякли кулаками.
— Ну ты, фраер, если хочешь, чтобы все чин чином, давай делись, — наконец прохрипел один из мужиков. — А то больно жадный. Съел на тысячу рублей, а насрал на рубль.
В закрытых зонах есть и воры в законе, и рэкетиры, и мафия, и гоп-стопы, и отморозки, и карманники, и шпана. Особняком стоят крепко переделанные мутанты — «мутные», которые тоже живут по своим понятиям. Из них выделяются самые-самые — Монстры или Ящеры. Один из этих жлобов явно был Ящером.
Борибабин всегда учил, что драться с толпой даже удобнее, чем с одним, особенно в стесненном пространстве. Противники больше думают не о том, как уложить тебя побыстрее, а как не запаять собственному товарищу промеж рог. Пространство на парковке в самом деле было стесненным и укрытым от взглядов с базарной площади.
Пока мужики пытались организовать свое наступление на пятачке между двумя вездеходами, Данилов нанес несколько ударов на среднем уровне, ложных и настоящих. (Конечно, у него имелся импульсник, но применять его значит засветиться. Органический же цеп плохо действовал через скафандры и сразу выдавал мента.) Впрочем тычков в пах и под дых хватило, чтобы выключить двоих из общения. Они все- таки оказались обычными нахалами. К тому же хилыми и легкими. Один из них решил полежать на грунте, другой помчался вдаль с кудахтаньем на устах.
Но третий все же был
— Возьми свой черпак и иди греби дерьмо, — сказал Данилов, когда понял, что ящер настроен очень серьезно.
— Я раздавлю вот этими пальчиками пианиста твою поганую капсулу Фрая, — посулило чудовище.
— Да ты не пианист, ты — юморист.
Монстр кинул свой «грейфер» в сторону даниловской шеи, а в левой его руке мелькнул термоножик, которым скафандр порезать — раз плюнуть. А скафандр — это вам не кимоно, раз расстегнется, уже не скоро поправишь, только в следующей жизни. Ящер к тому же чем-то прыснул. Желтая дрянь залепила забрало шлема, хотя и не так как желалось «мутному».
Полуослепший Данилов выбрал ката «водоворот», которым можно было уйти от мощно атакующего противника, да так, чтобы сразу же перейти в контратаку и уложить его.
Если бы не получилось, то лежать бы Данилову на площади в мешке, служа табуреткой под чьей-то задницей, и ищи-свищи тут капсулу Фрая. Но «мутный» попался на крючок, его занесло вперед — и удар по вражескому загривку был точен. Подвернулся еще буксирный трос, свисающий с соседнего вездехода, которым удалось зацепить рухнувшего на колени монстра и слегка придушить.
— Так почему мне не надо убивать тебя, мудачина? — спросил Данилов, когда немного погасил ярость ингибиторами. — Если действовать «по понятиям», то я должен сейчас тебя замочить. Ну, скажи, хотя бы, что ты молодое дарование и завтра выступаешь на конкурсе имени Чайковского.
— Ты всяко не прикончишь меня, чистюля, — прохрипел ящер.
— Зря ты так уверен. Я ведь не пионерка. — рука Данилова натянула трос. Силенок хватит еще на полминуты, затем или душить или отпускать.
— Может ты из этих…
Непонятно было, кого ящер имеет ввиду, ментов или академиков. Академики — были очень крутыми умными образованными урками, которые всегда косили под ученых, но действовали как полные беспредельщики. — Давно видел Краба, ящерка? — спросил Данилов.
— С неделю назад в долине Теотикалли. Это двадцать километров отсюда.
— Знаю. Надеюсь, что сейчас ты станешь разговорчивым, как старушка за чашкой чая.
Данилов постарался еще больше натянуть трос, хотя нормальный человек на месте ящера давно бы скончался.
— Краба уже пришили. Трупака на нашу площадь не привезли, потому как он на ментов работал. Но
