прекрасная яхта захвачена шайкой психов, присвоивших себе имена греческих богов? О Господи, что ей делать, если этот мужчина с пронзительными черными глазами вздумает распустить руки? Меган содрогнулась от этой мысли и почувствовала подступающую дурноту. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Казалось, что страх полностью парализовал ее.
– Зевс, обыщи эту женщину, – приказала атаманша. – Всех остальных уже обыскали. Мы не хотим, чтобы эта крошка всадила тебе нож в спину.
«А ведь хорошая мысль», – подумала Меган.
– Встань! – приказал мужчина, убирая пистолет в кожаную кобуру, висевшую у него на поясе.
Меган вновь почувствовала устремленные на нее взгляды. Она попыталась встать, но ноги не слушались, а руки дрожали. Только мысль работала ужасающе четко.
– Встань! – повторил мужчина.
– Я пытаюсь...
Неожиданно Зевс лросунул ладони ей под мышки, поднял и прислонил к колонне.
Меган зажмурилась, когда руки мужчины начали блуждать по ее телу, не пропуская ни сантиметра. Зевс рывком расстегнул платье Меган и ощупал ее грудь. Он делал это долго и медленно. Затем его руки спустились ниже. Меган пыталась успокоить себя тем, что остальные гости яхты и члены экипажа уже подверглись этой унизительной процедуре. Теперь настала ее очередь, и скоро все закончится. Но дрожь все не унималась.
– Можешь застегнуться, – услышала Меган.
Она попыталась, но пальцы вдруг сделались мягкими и вялыми и напоминали теперь размороженные сосиски. Внезапно у Меган перехватило дыхание от ужаса: она почувствовала, как пальцы обыскивающего ее мужчины скользнули в чулки, в которых совершенно невозможно было что-либо спрятать, прошлись по внутренней стороне бедер, а затем ощупали лодыжки. Зевс снял с девушки туфли, обследовал их с преувеличенным вниманием. По спине Меган потек холодный пот.
«Джордан, – думала она, уткнувшись лбом в прохладную белую колонну. – О, Джордан! Где же ты? Я никогда не прощу тебя за то, что ты оставил меня. И вот теперь я вынуждена подчиняться этой свинье вместо того, чтобы праздновать годовщину нашей свадьбы. Мы должны были поднять бокалы и...»
– Сядь, Лейси.
Если бы Меган отпустила руки, то наверняка упала бы на пол. Кнопки на платье были по-прежнему расстегнуты, обнажая грудь. Меган вновь прижалась лбом к колонне. Она утешала себя тем, что все пассажиры прошли через это. По щекам Меган струились слезы. Ее тело содрогалось от беззвучных рыданий.
– Мне плохо.
– Отведи ее в ванную! – крикнула женщина, возглавляющая террористов. – И не забудь заставить ее убраться.
Женщина выругалась на своем языке, когда Зевс подхватил под руки пошатывающуюся Меган и потащил ее в шикарную ванную комнату кают-компании.
Он бесстрастно взирал на то, как девушка умывалась, пытаясь привести в порядок лицо и мысли. Меган не видела ничего, что могло бы послужить оружием. Но она не теряла надежды. Нужно было лишь внимательнее осмотреться и потянуть время.
Меган взглянула на себя в зеркало, висящее над умывальником. На нее смотрело мертвенно-бледное лицо с широко раскрытыми от страха глазами. Волосы растрепались, платье расстегнуто... Господи, на кого она похожа?.. На распутницу? Эта мысль заставила ее взглянуть на Зевса. Но, поймав его взгляд, Меган тотчас отвела глаза. Она вновь попыталась застегнуть платье, но кнопки были очень тугими и никак не хотели поддаваться.
Не говоря ни слова, Зевс ловко помог ей.
– Где твоя каюта?
– Но со мной уже...
– С тобой теперь буду жить я.
– Нет!
– Может, ты предпочитаешь Гадеса? – Зевс пожал плечами. – Он не слишком обходителен с женщинами.
– А ты?
– По крайней мере я не убиваю тех, с кем занимаюсь любовью.
– О Боже! – Несмотря на животный страх, затуманивший рассудок, где-то в глубине души Меган проснулось чувство самосохранения. – Пожалуйста, не позволяй Гадесу приближаться ко мне!
– Значит, этого ты боишься больше всего?
– Да.
– Тогда делай, что я скажу, и останешься в живых. – Зевс немного помолчал, а потом добавил: – Покажи мне свою каюту.
– Сейчас? Но...
– Это не твоя забота. Показывай, куда идти.
Собирается ли он что-то сделать с ней прямо сейчас? Или нет? А что, если она не подчинится? Тогда Гадес может...
Меган шла нарочито медленно, то и дело останавливаясь, делая вид, что не может вспомнить номер
