после двух покушений на него? Может, готовится третье?
«Что же ты медлишь? — сказал себе Майкл. — Твоя жена ждет, и ты тоже этого хочешь. Кроме того, тебе нужен ребенок — не забывай и об этом».
Чуть приподнявшись, Майкл улегся на жену и снова принялся целовать ее и ласкать. Джулианна застонала и выгнулась ему навстречу; было очевидно, что она давно уже готова принять его — более чем готова.
А Майкл вдруг вспомнил о том, как вошел в этот вечер в комнату жены. Ведь он же возбудился мгновенно, едва лишь увидел ее за туалетным столиком. Неужели все дело в прозрачной ночной рубашке? Что ж, вероятно, портниха, сшившая ее, знает свое дело. Наверное, следует должным образом вознаградить эту замечательную модистку. Да, вознаградить, конечно, следует. И кроме того, следует…
«Черт побери, о чем ты думаешь?! — прикрикнул на себя Майкл. — Ведь ты сейчас лежишь, на жене!»
Тут пальцы его коснулись ее лона, и из горла Джулианны снова вырвался стон, на сей раз — громкий и хриплый. Майкл раздвинул пошире ее ноги и, взяв руками за бедра, чуть приподнял. В следующее мгновение он вошел в нее и хриплым шепотом проговорил:
— Какая ты сладкая…
А Джулианна, шумно выдохнув, впилась ногтями ему в плечи и резко приподнялась. Когда же он вошел в нее до конца, она протяжно застонала.
И этот ее стон еще сильнее возбудил Майкла. «Черт возьми, почему же так происходит? — мысленно изумлялся он. — Как получается, что эта женщина, почти девочка, в сущности, так воспламеняет меня?»
Тут Майкл начал медленно двигаться, и Джулианна, тотчас же уловив ритм его движений, стала раз за разом приподнимать бедра ему навстречу. А когда он ускорил движения, она сразу, без малейшей задержки приспособилась к этому. С ее губ сорвался стон, а глаза закрылись. Было очевидно, что она наслаждалась каждым мгновением соития. И в тот же миг Майкл вдруг осознал, что никогда еще не испытывал такого наслаждения от близости с женщиной, хотя почти все его любовницы были весьма опытны.
«Выходит, моя жена совсем не такая, как другие, — промелькнуло у Майкла. — Она особенная».
А Джулианна стонала все громче, и в какой-то момент Майкл почувствовал, что она приближается к пику блаженства. Он стал двигаться еще быстрее и прошептал:
— Ну, дорогая, пусть это случится.
— Я… я…
Из горла ее снова вырвался стон.
И в тот же миг по телу Джулианны прокатилась дрожь, и она, издав хриплый пронзительный крик, замерла в изнеможении. Через несколько мгновений Майкл тоже содрогнулся и, излив свое семя, затих. Немного отдышавшись, он перекатился на бок и, уткнувшись лицом в шелковистую массу волос Джулианны, окончательно расслабился. Но они по-прежнему обнимали друг друга, и какое-то время в тишине спальни еще слышалось их прерывистое дыхание.
«Черт, как такое возможно? — думал Майкл. — Неужели наслаждение может быть таким полным, таким волшебным, чарующим?.. И ведь это с женщиной, на которой я женился только из чувства долга. К тому же она совсем неопытная…»
Да, его жена была совершенно неопытна, однако он мог бы поклясться, что ни с одной из женщин не испытывал ничего подобного.
Джулианна пошевелилась и, повернув голову, посмотрела на него. И тотчас же на ее алых, сладостных губах появилась чарующая улыбка.
— Вы уже поправились? — спросила она неожиданно.
«О чем это она?.. — изумился Майкл. — Неужели намекает на то, что пора бы повторить?» Не в силах сдержать смешок, он спросил:
— Вы о чем, миледи?
— О вашей ране.
Проклятие! Лучше бы она имела в виду другое! После той первой ночи жена больше не спрашивала про рану, и он надеялся, что она о ней уже не заговорит. Выходит, он ошибался. И следовательно…
Расплывшись в улыбке, маркиз ответил:
— Я в полном порядке, дорогая.
— Вы уверены, милорд? Мне кажется, вы что-то от меня скрываете.
Едва заметно нахмурившись, Майкл приподнялся на локте и заглянул в глаза жены. Немного помолчав, сказал:
— Даже не знаю, что вам ответить, дорогая. Видите ли, дело в том, что я довольно замкнутый человек. Такой ужу меня характер. И вам придется к этому привыкнуть. Ведь не может же взрослый человек совершенно измениться и стать другим, не так ли?
Она молча смотрела на него. Смотрела в глубокой задумчивости. И Майкл был почти уверен: Джулианна думала сейчас о том, что ей очень не повезло с мужем. Да-да, конечно!.. Юная и романтичная, она хотела бы более внимательного мужа. Более откровенного. Такого, который ничего бы от нее не скрывал и, конечно же, проводил бы с ней гораздо больше времени.
Но ведь она не знала его, совершенно ничего о нем не знала. А он, разумеется, не мог сказать ей, чем занимается. Не мог уже хотя бы потому, что не хотел подвергать ее опасности.
— Я не прошу вас измениться, милорд, — сказала она наконец. — Я и не отважилась бы просить об этом. Но я думаю… Мне кажется, было бы очень хорошо, если бы мы с вами встречались не только в постели по ночам.
Невольно вздохнув, Майкл ответил:
— Поверьте, я очень занятой человек. Ведь титул и богатство накладывают определенные обязанности. И эти обязанности отнимают очень много времени.
— Время — это одно. А откровенность — совсем другое. — Она робко улыбнулась. — К тому же подруги говорили мне, что я не такая уж плохая компания. Так что, возможно, вам захотелось бы проводить со мной больше времени, если бы вы узнали меня получше.
Что верно, то верно. Джулианна не была испорчена аристократическими привилегиями и богатством, хотя, конечно же, происходила из очень хорошей семьи. Но слишком уж она проницательна, несмотря на свою молодость. А в его положении проводить много времени с проницательной и очень неглупой женой никак нельзя. Это могло бы дорого обойтись им обоим.
— Я ваш муж, а не друг, — заявил Майкл.
И сразу же понял, что совершил ошибку. Ему не следовало это говорить.
— Да, понимаю. Но боюсь, у нас с вами очень разные взгляды на то, каким должен быть брак, милорд. Признаюсь, я удивлена. Ведь ваши родители явно любят друг друга. И они по-настоящему близки. А вот вы…
Она умолкла.
Майкл молчал, тщательно обдумывая свой ответ. Он заметил боль, промелькнувшую в глазах жены, и понял, что должен ее успокоить. Но как? Возможно, в данном случае лучше всего сказать правду.
Пожав плечами, он пробормотал:
— Среди аристократических союзов, дорогая, мои родители — исключение, а не правило. И вы, несомненно, это знаете.
— Но ведь ваши родители не единственное исключение, верно? Следовательно, правила могут нарушаться. И нарушают их те, кого они не устраивают.
Майкл снова медлил с ответом. Перчатка была брошена, но он не мог ее поднять. Не мог объяснить жене, чем руководствовался в своих действиях. А она пристально смотрела на него. Смотрела вопросительно и даже с некоторым вызовом.
В конце концов маркиз решил, что сейчас самое время поговорить о чем-нибудь другом. Коснувшись волос жены, он с улыбкой пробормотал:
— Дорогая, ваши волосы — необыкновенного цвета. Они напоминают цвет темного соболя, то есть не совсем каштановые, но и не черные. К тому же с легким рубиновым оттенком. Да-да, у вас удивительные
