игнорируешь?
– У меня есть друзья как среди женщин, так и среди мужчин. Они просто хорошо ко мне относятся и только.
– А выглядит так, будто ты переспала с ними со всеми.
– Не глупи! Они всего лишь друзья.
Джейк повернул Эбби лицом к себе.
– Включая Майлза?
– Майлз никак не хочет смириться с нашим разрывом. – Она положила руку на плечо Джейка. – Скоро он перестанет звонить.
– И когда я буду дозваниваться до тебя через эту штуку, – он показал на автоответчик, – ты скажешь те же самые слова другому мужику?
От неожиданности она рассмеялась.
– Джейк, никакому другому мужику я не позволю прослушивать ради развлечения мой автоответчик.
– Не слишком уж я развлекся, черт побери!
– На этой пленке нет ни слова, из-за которого стоило бы ревновать.
– Я и не… – Джейк хотел солгать, но передумал. – Да, я ревную. Не хочу, чтобы вокруг тебя крутились другие мужчины, оставляли свои записи на твоем автоответчике.
Она вырвалась из его рук и выдернула вилку телефона из штепселя.
– Прекрасно! Можешь мне не доверять!
– Эбби! – крикнул он, когда она, как была босиком, выскочила из дома и рванулась к пляжу.
– Что со мной такое? – Джейк потер лоб, заставил себя не бежать за ней, вернулся на кухню, сварил себе кофе и вышел с кружкой на веранду. Что бы с ним ни происходило, ему это не нравилось. Он вел себя как ревнивый придурок. – Пора сдать назад, Уэствей. – Он подошел к обрыву и оглядел пляж в поисках Эбби, стараясь убедить себя, что эти надоедливые обожатели – всего лишь друзья.
Когда она медленной походкой вернулась домой, Джейк встретил ее в начале тропинки.
– Я – придурок.
К его изумлению, она рассмеялась.
– Джейк, мои друзья говорят, что они меня любят, твои подруги – что ты, мужик, в порядке. А значит, это одно и то же.
– Робертс, – серьезно заявил он, глядя в зеленые глаза, – ты права.
Эбби улыбнулась.
– Не смей на меня так смотреть, мне надо работать. – И сама обвила руками его шею.
Джейк рассмеялся и поднял ее на верхнюю ступеньку, одновременно расстегивая пуговицы на платье.
– Дай мне часок, Эбби, и можешь работать сколько душе угодно.
Эбби скоро поняла, что присутствие Джейка не только не отвлекает ее от работы, оно ее вдохновляет. Она старалась не думать о возможной опасности, жила только настоящим моментом. Не хотела позволить темным теням прошлого разрушить то счастье, которое судьба подарила ей вторично.
– Если хочешь поменять обстановку, – Эбби надкусила яблоко и поудобнее устроилась в кресле-качалке на веранде, – то через пару дней мне пришлют машину.
– Благодарю.
Джейк не испытывал своей обычной непоседливости. Каким-то странным образом Эбби вытеснила беспокойство в его душе, заменив его своим смехом и хрипловатым, чувственным голосом. Отсутствие требований с ее стороны относительно будущего действовало на него совсем не так, как он ожидал. У него все время было ощущение, что, если он не останется с ней, ему никогда больше не найти ничего подобного. И еще он радовался, что Эбби перестала отталкивать его.
– Я собираюсь завтра уехать. – Она встала с качалки и села рядом с ним на ступеньку.
– Куда?
– Навестить маму, это милях в двадцати по побережью.
– Хочешь, я с тобой поеду? На обратном пути заедем куда-нибудь пообедать.
– Ты знаешь, где моя мать?
Он отрицательно покачал головой.
– В частной психиатрической больнице. Там чудесно, но она почти не разговаривает. Ей почему-то не хочется.
Джейк сочувственно взглянул на Эбби.
– Как ее зовут?
– Ребекка. – Она печально нахмурилась. – Врачи все время уверяли, что мама полностью поправится, но ничего не вышло.
– Ее болезнь связана с твоим похищением?
– Не знаю, это было так давно. Она очень старалась наладить нашу жизнь ради меня. Ни мама, ни папа никогда не вспоминали о том случае. Я тоже – просто ничего не помнила. Думаю, они об этом не говорили, чтобы нечаянно не пробудить у меня эти воспоминания.
– А отец? Что с ним случилось?
– У него было больное сердце, он умер через полтора года после похищения. Те, кто его давно знал, говорили, что он очень после этого изменился. Мне кажется, мама поспешно вышла замуж за Недуэлла ради меня, старалась заполнить пустоту в нашей жизни. Он много лет работал вместе с папой, мы его давно знали.
– Заполнить пустоту всегда трудно. – Джейк вздохнул. – Наверное, для твоей матери это было ужасно. После смерти Зав я тоже старался заполнить пустоту, а ведь мы всего два года были вместе. Это очень тяжело.
Эбби помолчала, потом сказала:
– Я каждый раз вожу ей какую-нибудь картину. – Она улыбнулась. – Иногда она разговаривает. Иногда улыбается. А иногда не делает ни того, ни другого. – Эбби обвила рукой шею Джейка. – На этот раз я подарю ей твой портрет.
– Я хочу поехать с тобой.
– Я всегда ездила одна. – Эбби уселась к нему на колени. – Ее болезнь – очень личное, мне никогда не хотелось этим с кем-то делиться.
Джейк задумчиво посмотрел на нее: он не мог определить, упрется ли Эбби на этот раз или уступит с улыбкой.
– А мне картину покажешь?
– Конечно. – Она вскочила, потянула его за руку и направилась в студию. – Тебе оказывается великая честь, Уэствей. – Она широко распахнула перед ним дверь. – Ни один мужчина до сих пор сюда не допускался.
Джейк оглядел большую, просторную комнату с естественным освещением, с высокими окнами и бледными стенами. Все здесь напоминало об Эбби.
– Вот. – Она протянула ему небольшой портрет. – Правда красивый мужчина, как ты считаешь?
Джейк засмеялся.
– Выдающийся. – Портрет был великолепен. – Ты по памяти рисовала?
– Да, твою фотографию я в гневе выбросила на помойку.
– Жаль, то была редкая фотография.
– Знаю, но мне не нравилась причина, по которой она делалась.
– Пожалуй, мне лучше тоже поскорее об этом забыть, – поморщился Джейк.
Эбби поднялась на цыпочки и основательно поцеловала его.
– Все в прошлом, давай забудем. – Она взяла альбом, карандаш, маленькую коробку акварельных красок и нацепила на золотистые волосы белую кепку.
– Ненадолго пойду на пляж. Ты тут чем-нибудь займись. Делай что хочешь.
Джейк хмыкнул.
– Если я последую твоему совету, много рисовать тебе не придется.
