Хочу, чтобы ты меня любила. Чтобы перестала убегать…
— Я… — выдавила Элла.
— Она занята, — перебил коренастый бочкообразный коротышка, загораживая собой шезлонг.
— Вы бабушка Мэгги? — спросила женщина в розовой шапочке. — О, как вы, должно быть, ею гордитесь! Такая красивая, такая самостоятельная девушка… так многого добилась!
Мэгги опустила голову. Старик с тростью что-то угрожающе пробурчал, когда Льюис спокойно придвинул поближе два шезлонга и жестом предложил Элле сесть.
— MTV? — спросила миссис Лефковиц, кивая так, словно сама основала канал. — Значит, собиралась участвовать в одном из игровых шоу?
— Работать виджеем, — поправила Мэгги.
— Как Карсон Дэли, — кивнула миссис Лефковиц, скрестив руки на обвисшем животе и глядя поверх огромных очков. — Вот уж красота так красота.
Обе группы, недружелюбно переглядываясь, окружили шезлонг Мэгги. Элла, Льюис и миссис Лефковиц расселись по одну сторону, новые приятели Мэгги — по другую. Девушка обвела глазами всю компанию, едва заметно пожала плечами и вынула блокнот. Элла чуть расслабилась. Хотя происходившее трудно было считать шагом вперед, все же Мэгги не удрала и не попросила их убраться.
— Вас ведь зовут Джек, верно? — спросил Льюис у старика с тростью.
Тот утвердительно хмыкнул. Болтливая особа принялась расспрашивать миссис Лефковиц о ее электроколяске. Старики возобновили карточную партию. Элла закрыла глаза, размеренно дыша. И надеясь.
Мэгги тоже закрыла глаза, пытаясь сообразить, что делать, как исправить положение, хотя внутренний голос протестовал, твердя, что это не ее обязанность. Да вот только никто во Флориде не знал, что она обязана делать, а что — нет. Никто не был знаком с Роуз, а ведь только она всегда умела поступать правильно, тогда как Мэгги всегда нуждалась в помощи, в спасении, в поддержке. Теперь у нее появились работа, жилье и люди, которым она небезразлична. Значит, настало время исправить содеянное, начав с той, кого она ранила больнее всего, — с Роуз.
Мэгги зажмурилась еще крепче, вдруг испугавшись. Где-то в уголке сознания гнездилась мысль о необходимости вскочить, выбежать из ворот, прыгнуть за руль машины Льюиса и уехать туда, где ее никто не знал. Не знал, кто она, что натворила и откуда явилась. Но однажды она уже сбежала в Принстон, а потом пришлось спасаться здесь. Больше сбегать она не хотела.
Купальники тем временем стали потихоньку расходиться. Элла неловко откашлялась.
— Бьюсь об заклад, тебе не хватает общества сверстников, — заметила она. — Трудно сознавать, что ты здесь единственная из молодежи.
— Я в порядке, — отрезала Мэгги.
— Она в порядке, — проворчат Джек. Мэгги открыла глаза и развернула блокнот. «Дорогая Роуз», — вывела она. Элла заглянула в блокнот и быстро отвела глаза. Но Дора, не отличавшаяся особым тактом, вмиг насторожилась.
— Кто такая Роуз?
— Моя сестра.
— У вас есть сестра? Какая она? — оживился Джек, откладывая карты. Герман последовал его примеру. — У нее есть сестра!
— Она адвокат в Филадельфии, — пояснила Элла, но тут же, прикусив язык, умоляюще посмотрела на внучку. Та, проигнорировав ее, захлопнула блокнот, встала, уселась на бортик бассейна и принялась болтать ногами в воде.
— Она замужем? — спросила Дора.
— Какие дела ведет? — включился Джек. — Случайно, не составляет завещания?
— Собирается приехать? — перебил приятеля Герман. — Похожа на вас, Мэгги? У нее тоже тату?
— Она не замужем, — сообщила Мэгги. — Зато у нее есть бойфренд.
«Во всяком случае, был, пока не встряла я и не нагадила ей».
Тряхнув головой, она тупо уставилась в хлорированные глубины бассейна.
— Расскажите о сестре побольше, — не унималась Дора.
— Она любит пирсинг? — поинтересовался Герман. Мэгги улыбнулась и покачала головой:
— Роуз совсем на меня не похожа. Разве что самую чуточку. У нас глаза и волосы одного цвета, но она крупнее меня. И никаких тату. Она очень консервативна. Все время скручивает волосы в узел.
— Как ты, — вставила Элла.
Мэгги хотела запротестовать, но вспомнив, что сегодня тоже заколола волосы, промолчала. Бросилась в воду, легла на спину и поплыла.
— Роуз может быть очень смешной, — добавила она из воды.
Элла поспешила к бортику бассейна. Остальные приятели Мэгги тоже плюхнулись в воду, сражаясь за самое выгодное место рядом с ней.
— Ужасно забавно… Девочками нам пришлось жить в одной комнате. Там стояли две кровати, с тумбочкой между ними, и она часто читала лежа, а я любила перепрыгивать через нее. Роуз старалась не обращать внимания, а я скакала взад-вперед и приговаривала: «Проворная бурая лисичка прыгает через ленивую собаку».
— Значит, ты была проворной лисичкой, — заключила Элла.
Мэгги уставилась на нее как на идиотку. Ее примеру последовали Джек, Дора и Герман.
— Я повторяла это, пока она не стукнула меня, — выдавила Мэгги.
— Стукнула? — поразилась Элла.
— Я прыгала и прыгала, хотя видела, что сестра очень рассердилась. Но я не унималась, и тогда она подняла руку и огрела меня по спине, как раз на середине прыжка.
Мэгги кивнула и вышла из воды со странно довольным видом, словно наслаждаясь этими воспоминаниями.
— Расскажите нам о Роуз еще, — попросила Дора. Джек поспешил к Мэгги с полотенцем и тюбиком крема от загара.
— Она не слишком заботится о своей внешности. И об одежде тоже, — сообщила Мэгги, растягиваясь в шезлонге. Роуз. Роуз, стоящая перед зеркалом… Роуз, плюхающая тушь на ресницы и безмятежно идущая к двери, не замечая черных полумесяцев на щеках.
— О, мне бы хотелось познакомиться с ней, — захлопала в ладоши Дора.
— Пригласите ее сюда, — поддакнул Джек, обращаясь к Элле. — Уверен, что ваша внучка с удовольствием провела бы время с сестрой и бабушкой.
Мэгги понимала, что Джек прав. Элла была бы счастлива познакомиться с Роуз. Да и кто на ее месте не был бы счастлив? Но сама Мэгги не была уверена, что готова снова встретиться с Роуз, даже если бы та и согласна простить ее. С тех пор как Мэгги той ужасной ночью покинула Филадельфию, дела ее пошли на лад. Единственный раз в жизни она не была тенью Роуз, младшей сестрой — не слишком умной, не слишком способной, жалкой неудачницей, которую угораздило родиться хорошенькой в те времена, когда внешность окончательно перестала иметь значение. Ни Коринна, ни Чарлз не знали ее историю. Не имели понятия о ее злоключениях. Класс для отстающих в развитии. Все места работы, которую она бросала или ее увольняли. Все девочки, бывшие когда-то ее подругами. Дора, Герман и Джек не считали ее ни дурой, ни шлюхой. Они ею восхищались. Прислушивались к каждому ее слову. А Роуз приедет и все испортит!
«Пончики?» — спросит она тоном, предполагающим, что Мэгги не способна ни на что, кроме как продавать их. Комната для гостей в доме бабушки, чужая машина. Доброта чужих людей. Подачки. Из жалости или…
Мэгги снова открыла блокнот.
«Дорогая Роуз», — вывела ока еще раз и остановилась. Потому что не знала, как объяснить сестре. Что сказать.
«Это Мэгги, на случай, если ты не узнала почерк. Я во Флориде с нашей бабушкой. Ее зовут Элла Хирш, и она была…»
Господи, как же трудно! Ведь есть же слова для того, что она хотела сказать. Мэгги почти вспомнила главное слово, практически ощутила на языке, и это ощущение заставило ее сердце забиться совсем как на
