просто смуглый цвет кожи не имеет никакого значения.
Кэрри вспомнила обо всех женщинах, с которыми Гром встречался после их развода. А таких, насколько она могла судить по доходившим до нее слухам, было великое множество — рыженьких, темненьких, беленьких. Всяких.
— Ты права, — согласилась она. — Для Грома это не важно.
— Зато важно для Арона.
— Но ты же все равно любила его.
— Вот именно, любила. Когда-то.
Кэрри пристально посмотрела на собеседницу. Действительно ли Талья та сильная роковая женщина, каковой она хочет казаться? Или она слишком гордая, чтобы выставлять напоказ свои чувства?
Пауза затянулась. Кэрри подумала о своих чувствах к Грому. Любит ли она его до сих пор? О, нет. Господи, не позволь этому случиться! Всего неделю назад Кэрри поклялась, что не будет принимать их отношения близко к сердцу. Неужели оно, это ее непослушное сердце вновь открыто для любви к бывшему мужу и ей не удастся сохранить хладнокровие, когда настанет пора распрощаться с ним навсегда?
— Как кошка? — прервал ее размышления вопрос Тальи.
Кэрри попыталась расслабиться.
— Она очаровательна. Я даже подумываю о том, чтобы стащить ее у Грома и увезти с собой.
— Так сделай это. Что тебя останавливает?
— Это будет нечестно. Гром очень привязался к ней. Наверное, из него получился бы неплохой отец.
— А вот Арон уже давно стал отцом. От того брака у него есть сын. Но дети же ни в чем не виноваты. — Очевидно, эта тема все же волновала Талью, раз она снова упомянула Арона. Значит, ее мысли полностью заняты им, как бы она ни стремилась доказать обратное. — Кроме того, я уже не стремлюсь выйти замуж. Карьера — прежде всего. Женщинам нельзя полагаться на мужчин, они должны заботиться о себе сами.
— Я пытаюсь.
— Я тоже. — Талья задумчиво потеребила золотую сережку в ухе и добавила: — И Джулия Алькотт пытается.
Кэрри вздрогнула. Она уже почти забыла о пропавшей девушке, которая работала в их семейной гостинице.
— Мы с Громом уже давно не вспоминали о Джулии. С тех пор, как я приехала в Калифорнию, Гром ни разу не говорил о ней. Что-нибудь прояснилось?
— Ничего. Но она мне нравится. — Талья на мгновение замолчала. — Меня захватило это дело.
— Надеюсь, она в безопасности.
— Хочу в это верить. Но если убийца доберется до них раньше нас… — Голос Тальи дрогнул. В разговоре снова повисла пауза.
Кэрри попыталась представить себя на месте Джулии, но у нее не получилось.
Неожиданно она вспомнила о младшем брате Грома.
— Как ты считаешь, Дилан симпатизировал Джулии? — спросила она. — Я много об этом думала.
— Я тоже. И мне кажется, Дилан всерьез увлекся Джулией. Правда, он никогда в этом не признается. Свой интерес к розыску он предпочитает объяснять всего лишь чувством ответственности за ее дальнейшую судьбу.
— Как странно переплелись наши судьбы: твоя, моя, Джулии, — пробормотала Кэрри.
Бывшая любовница Арона в упор посмотрела на нее.
— Почему ты сделала такой вывод, Кэрри? Потому, что ты ее знала, а я расследую это дело? Или потому, что мы связаны с мужчинами из семьи Труэно?
— И то, и другое, — ответила Кэрри, чувствуя, что Талья нравится ей все больше.
Между ними появилось более важное, чем взаимопонимание.
Гром с нетерпением ждал возвращения Кэрри. Он знал, что не должен волноваться из-за вчерашнего, но никак не мог найти себе места. Особенно после того, как Кэрри решительно отвергла его предложение жениться на ней, если она все-таки забеременеет.
Раздались шаги, и Кэрри вошла в комнату.
— Привет, — сказал он, чувствуя себя крайне неловко.
— Привет, — ей тоже было неуютно.
— Посидишь со мной на балконе? — спросил Гром, пытаясь спасти то, что осталось от их отношений. Кроме того, он надеялся, что великолепный пейзаж успокоит их обоих, поскольку и он, и она обожали море.
— Конечно.
Положив сумочку на столик, Кэрри наклонилась и сняла босоножки. На ней была тонкая блузка и юбка с вышитыми розами.
Глядя на нее, Гром подумал, что она похожа на сказочную фею, случайно заглянувшую к нему на огонек.
Он достал из холодильника две бутылки лимонада, и они отправились наверх. Проследовали через его комнату и вышли на балкон.
— Как прошел обед? — поинтересовался Гром, усаживаясь в плетеное кресло и протягивая Кэрри лимонад.
Кэрри села напротив него.
— Отлично. Знаешь, Талья мне очень нравится.
— Ты рассказала ей о вчерашнем вечере? — помедлив, спросил он, надеясь, что Кэрри не стала попусту болтать языком. Хотя… кто их разберет, этих женщин!
— Нет. Ты ведь тоже никому не скажешь?
Облегченно вздохнув, Гром покачал головой.
— У меня нет привычки обсуждать с кем-либо свою жизнь.
Кэрри открыла свою бутылку.
— Ты всегда был скрытным.
— Это так, — подтвердил он. — Многие мои друзья даже не знают, что я был женат.
Кэрри скептически поджала губы.
— Ты имеешь в виду своих многочисленных подружек?
Гром поудобнее расположился в своем кресле. Ему понравилось, что она его ревнует, что он ей небезразличен. Но он не подал виду.
— Почему только подружек? И мужчин тоже. — Он сделал большой глоток из своей бутылки и добавил: — Правда, одной женщине я все-таки сказал.
Кэрри напряглась.
— Да? И кто она?
— Жена моего друга. Ее зовут Кэтти, а ее мужа — Дакота. Пять лет назад мы оказались вместе в маленьком европейском городке. Это было связано с нашей общей работой. Какое-то время нам с Кэтти пришлось провести вместе. — Гром замолчал, словно подбирая слова. — Внешне мы очень похожи с Дакотой. Даже больше, чем с Диланом. На этом, собственно, была построена основная линия стратегии нашего прикрытия. Кэтти очень нравилось то, что я похож на ее мужа.
Кэрри пристально смотрела на него.
— И ты ей обо мне рассказал?
— Да. У них тогда были проблемы. И Кэтти очень переживала.
— Они справились?
Гром кивнул:
— Не в одночасье, конечно. Им понадобилось три года. — Он пытался выглядеть безразличным. — Позже я узнал, что их история очень похожа на нашу. Кэтти тоже потеряла ребенка.
У Кэрри перехватило дыхание. Гром видел, что она пытается взять себя в руки. Наконец ей это более или менее удалось.
