У Михаила чуть глаза на лоб не выкатились.
Аркадий Аполлинариевич чувствовал себя в этой ситуации как рыба в воде. Он очень любил молодежь, и ему нравилось, когда юные существа испытывали друг к другу симпатию. Это укрепляло его в вере, что у детей все сложится лучше, чем у него, и что так, собственно, и должно быть: он прожил трудную и странную жизнь, но зато его любимая деточка, его Тото однажды будет счастлива. И что еще ему, старику, нужно? Главное, он видит, как смотрит на нее этот милый молодой человек, так хорошо разбирающийся в искусстве.
— Вы уже знакомы, — улыбнулся он. — Какая приятная неожиданность!
— Мы не знакомы, — признался Андрей. — Но неожиданность гораздо более приятная, чем вы даже можете себе вообразить. Разрешите представиться: Андрей Трояновский. Вот моя визитка, прошу. — И он добыл бежевый твердый прямоугольничек из тонкой серебряной визитницы.
Татьяна бросила короткий взгляд на шрифт и осталась вполне довольна.
— Татьяна Зглиницкая.
— А это мой друг и деловой партнер, Михаил.
Никакая сила не могла бы заставить Мишку оторваться от дивана, чтобы поздороваться с кем-то, кто не выше его по статусу, но под мерцающим взглядом стальных глаз он неловко приподнялся и даже руку поцеловал, переставая узнавать себя самого и своего друга.
Аркадий Аполлинариевич повертел в руках визитку потенциального покупателя:
— Какая прелесть! Таточка, тебе всенепременно нужно обзавестись визитками. Я сам разработаю стиль.
— Когда-нибудь потом, — легкомысленно откликнулась она. — Зачем они мне?
Затем обернулась к Андрею:
— Значит, так, у нас восемь комнат в странном состоянии, которые может купить только отчаявшийся или безумец. Последняя по коридору — самая маленькая, раньше это была комната для прислуги, а теперь там вполне можно содержать домового или фамильное привидение. Они плоские и на недостаток места не жалуются.
Воздух в комнате заметно наэлектризовался. Молодой человек вряд ли понимал, что приехал покупать квартиру. Но все, что говорила Татьяна, слушал очень внимательно. И на последнюю фразу откликнулся с готовностью:
— А мой — привереда. Все время прячет нужные бумаги и вещи.
— Вы его, наверное, редко кормите или редко с ним играете, — совершенно серьезно спросила она.
— И то и другое, каюсь.
— Так чего же вы хотите?
— Вы верите в привидения? — уточнил он.
— «„Привидений не бывает“, — сказал лектор и растаял в воздухе», — процитировала Тото и продолжила тоном экскурсовода в фамильном замке: — Кухня большая, здесь можно как устраивать приемы на — не приведи Господи — пятьдесят человек, так и запастись двумя бутылками пива и учинить пьяный дебош на несколько суток.
Оба расхохотались. Андрей цвел, как газон с тюльпанами в Гайд-парке, любовно пестуемый опытным садовником. В отличие от него, Михаил был встревожен и растерян. Ему не нравилось, как изменился за считанные минуты его сдержанный и холодноватый друг. И если до того он был склонен к покупке квартиры — не так уж она была запущена, несмотря на уверения владельцев (странная, кстати, позиция, граждане), — то теперь предпочел бы забыть об этой авантюре и навсегда проститься с безумными обитателями старого дома, пока его налаженная жизнь радикальным образом не переменилась. Интуиция подсказывала ему, что если кто и в состоянии повлиять на Андрея, то вот эта странная женщина, которая явно не боится ни Бога, ни черта и наверняка имеет обо всем собственное мнение. Миха всегда ратовал за Марину и защищал ее не хуже иного адвоката: она не мешала его отношениям с Андреем, не лезла в дела, а если бы и лезла, беда небольшая. Милая недалекая девушка с нормальными взглядами на жизнь. Не то что эта птица из дворянского гнезда. Таких Мишка всегда опасался.
Липа появилась в комнате и с любопытством уточнила:
— Кстати, а где у нас кухня?
Михаил воззрился на нее со смесью ужаса и изумления.
— Направо и до упора, — ответила Татьяна, не поворачивая головы.
— Очень интересно, откуда она там берется? — спросила Липа, выходя в коридор.
— Ну-с, молодые люди, — чуть громче и бодрее, чем следовало бы, заявил Аркадий Аполлинариевич, — может, пока Капитолина Болеславовна будет готовить кофе, мы отправимся осматривать территорию?
Никто ничего не успел ответить. В комнату влетело новое действующее лицо — взлохмаченное, нелепое, толстенькое, лысоватое и очень энергичное. То есть сосед Геночка.
Геночка подошел к Тото на цыпочках и сообщил трагическим шепотом:
— Катастрофа! Ката — не побоюсь этого слова — клизм. Здравствуйте, Тэтэ.
— Хорошо, что не клизма, — мурлыкнула она. — Что еще стряслось?
— Извините, Бога ради, — раскланялся Геночка с присутствующими, а потом опять обратился к ней: — Я приводил ванную комнату в приличествующее моменту состояние, вы понимаете, что я имею в виду?
— И?!
— Носок сорвался с веревки и утоп, — горестно молвил сосед, — Все забилось, и теперь нас заливает. Катастрофа. Потоп.
— А заливает-то почему? — весело спросил Андрей, которому явление сие было отчего-то симпатично до крайности.
Он чувствовал себя непривычно: его вовсе не раздражали эти чудаки, способные свести с ума любого в считанные минуты; ему были интересны и занимательны их истории; ему казалось, судьба их вполне может предложить сюжет для увлекательного романа. Ему хотелось оставаться тут, в комнате с выгоревшими бледно-зелеными обоями, неспешно распивать чаи (во множественном числе) и кофий за круглым столом под лампой с бахромчатым абажуром в цветочек. И обязательно есть свежие мягкие плюшки. И слушать, слушать, слушать.
— Ну как же! — обстоятельно пояснил Геночка. — Я же кран сорвал — каким-то образом. Такой, понимаете ли, конфуз.
Кажется, покупатель пришел в полный восторг:
— Давно не спасал никого от потопа.
— Новый Ной, — прокомментировала Татьяна. — Что — тоскуют руки по штурвалу? То есть по разводному ключу?
— Вы знаете таких названий.
— Я даже знаю, как выглядит означенный предмет и с какой стороны за него следует держаться, но от помощи не откажусь. Приятно, когда рядом мужчина, способный решить проблему.
— Это дурдом какой-то на колесиках, — вынес вердикт Мишка, едва пришедший в себя от этих передряг. Он хотел было увести Андрея от греха подальше, но тот уже выскочил в коридор, влекомый подпрыгивающим Геночкой.
Олимпиада Болеславовна, которой вообще не понравился Михаил, укоризненно заметила:
— Вы совершенно как Николаша — святая душа — рассуждаете. Он таким образом профукал Россию. А вы что? Лучше приготовьтесь пить кофе: Капочка утверждает, что пить кофе нужно в хорошем настроении.
Аркадий Аполлинариевич выглянул в коридор и не без любопытства оценил масштабы бедствия:
— Ну, это Геночка преувеличил. Вот в прошлый раз, когда он спохватился, действительно была катастрофа. Вообразите, я вернулся с этюдов — устал, нагружен мольбертом, красками, сумкой, стульчиком. Я, знаете ли, хожу на этюды со стульчиком, потому что стоять несколько часов подряд в моем возрасте, увы, уже невозможно.
— Да-да, — покорно прошептал Мишка, чувствуя, что мир кружится у него перед глазами. — Со
