мешка баночку с заживляющей мазью и, подойдя, протянул ее своему вчерашнему сопернику.
— А вы, лейтенант? — ровно спросил он, и я вспомнил, что моей физиономии тоже досталось не меньше. Словно в ответ на мою мысль, заныли скулы и подглазья.
— Конечно, — я зачерпнул мазь, подавая Лютому пример.
Вокруг деловито, по — военному четко, без лишней суеты, двигались солдаты.
— А этот почему не встает? — вдруг спросил подошедший Дрианн, указывая на парня, завернувшегося в плащ и не делавшего ни малейшей попытки подняться.
— Это мой, — усмехнулся Добб, — очень уж поспать любит! — подкравшись к солдату, капрал наклонился к самому уху и завопил. — Борил, подъем!
Никакой реакции не последовало. Дрианн побледнел и вцепился в рукав моей рубахи.
— Что с ним?
Добб прикоснулся к плечу воина и с силой встряхнул. От резкого толчка парень перевернулся с бока на спину, пола плаща откинулась, и мы увидели безжизненно бледное лицо. Странно, что глаза солдата были закрыты, а на губах застыла блаженная улыбка.
— Я сейчас! — Дрианн кинулся к воину и присел рядом с ним на корточки. — Я помогу!
Капрал кончиками пальцев дотронулся до шеи парня.
— Поздно, он уже с полночи как мертвый. Того, этого… остыл совсем.
— Но… почему? Что могло случиться?
В голове не укладывалось, что здоровый, сильный мужчина, опытный воин, умер не от ран на поле боя, а во сне, как древний старик, или больной младенец. Совсем жутко стало, когда я понял: Борил спал в нескольких даймах от меня. Значит, я ночью лежал рядом с трупом! А может быть, если бы проснулся вовремя, сумел бы помочь! А потом царапнуло жуткое подозрение: а уж не Бродяга ли так отличился? Не знаю, с чего я это взял, наверное, вспомнил свою собственную оторопь при каждом появлении кота. Повертев эту мысль в голове, я отбросил ее: все же зверь ночует у меня на груди не в первый раз. Если и были у него кровожадные наклонности, скорее всего, они бы уже давно проявились. Да и что он мог сделать против опытного воина? К тому же, никаких царапин и укусов, указывающих на причастность кота к гибели Борила, на теле не было.
— Кто ж знает, — вздохнул Зарайя. — Может, змея укусила, или какая другая гадина. А может, сердце не выдержало.
Опять же: укуси его змея, место укуса неизбежно бы распухло и покраснело.
— Но его же надо похоронить, — маг чуть не плакал.
— Похороним, не бойся, — хмуро проронил Хамар. — Своих не бросаем.
— Мы с моими ребятами в деревню вернемся, возьмем там какой — никакой инструмент, могилу копать, — сказал Добб.
— А если погребальный костер? — мне была невыносима мысль, что тело солдата останется гнить здесь, в этой чужой враждебной земле. По мне, так лучше уж превратиться в пепел.
— Ты глянь, лейтенант, какая здесь сырость, — ответил Зарайя. — Не сгорит, тлеть будет.
— Но ведь в деревне дома горели!
— Они из травы, им вспыхнуть — делать нечего.
Похоже на то. А в первой деревне для пламени, забравшего тело Грика, дикари принесли откуда — то высушенные ветки. И все же… Джунгли полны голодного зверья. Как бы глубоко мы не похоронили несчастного Борила, кто поручится, что привлеченные запахом смерти падальщики не раскопают свежую могилу? Словно в подтверждение моих мыслей из — за дерева высунулась острая мордочка какого — то зверя. Он был немного похож на волка, но не такой крупный, а шкура имела грязно — бурый цвет. Дрожа то ли от страха перед людьми, то ли от нетерпения, животное поводило носом, жадно принюхиваясь. Жара, сырость… разложение начинается моментально. Добб шикнул, и зверь, слабо тявкнув, скрылся.
— Не нужно могилы, — решил я.
Расточительно с моей стороны тратить магические силы. Но благодаря амулету дяди Ге я за ночь полностью восстановился после вредоносного воздействия Мрака. К тому же, огонь развести как — нибудь да получится, и он сам сделает свою работу, надо будет только немного ему помочь. И есть еще Дрианн… Я вопросительно взглянул на юношу. Тот понял меня без слов:
— Я готов, Рик. Вы правы: нельзя его тут оставлять.
— Отставить, — сказал я десятку Добба, мысленно отметив, что именно этот приказ произношу чаще всего. — Мы сами.
Воины нарубили веток и собрали из них большое кострище, на которое положили тело Борила. Молча постояли вокруг.
— Прими, Луг, его душу в Счастливых долинах, — произнес я.
Добб щедро плеснул на ветки крепчайшую старку из своей фляги и поднес огниво. Лизнув поднесенный ему напиток, огонек пыхнул и резво побежал по кострищу. Но вот он столкнулся с сыростью, пропитавшей все здешние растения, и ослаб. Костер чадил и еле тлел.
— Пора, — сказал я Дрианну. — Начну, а ты поддержи.
Я сосредоточился: огонь — капризная, отнимающая много сил стихия. Но на этот раз — вот он, передо мной. Здесь не потребуется полноценного заклятия, достаточно упрощенного рисунка огненного шара, направленного к костру. А дальше придется стать проводником от источника к этим слабеньким язычкам пламени. Дрианн поможет. Так… рисунок, обращение к стихии… Ну же, парень, присоединяйся! Я почувствовал на своем плече руку мага, мальчишка прибавил свою силу к моей. Совместное плетение — опасная штука, оно заставляет волшебников открываться друг перед другом. Но начинал я, и заклятие — мое, поэтому беззащитен сейчас именно прикоснувшийся к нему Дрианн. А опыта, чтобы закрыться, у него нет. Конечно, я не сделаю пареньку ничего дурного, наоборот, скажу ему спасибо за поддержку. Благодаря ей мы оба отделаемся малыми затратами. Но на будущее надо его предупредить. Сдается мне, в университете никто ничего такого не объяснял… Стихия благосклонно ответила на обращение, и на меня излилась ее первозданная мощь. Я прошептал активирующую фразу, и сорвавшееся с моих пальцев полузаклятие устремилось к костру. Робкие огоньки, впитав магию источника, разрослись и полыхнули с удесятеренной силой. Могучее пламя объяло груду веток, на которых лежал Борил. Я не опускал рук, проводя к костру щедро подаренное стихией волшебство. Рядом стоял Дрианн, помогая держать магию в узде и не позволить отнять мою собственную силу.
Скоро все было кончено, я закрылся и опустил руки. От Борила остался лишь серый пепел. Сколько их еще будет, этих погребальных костров? Рядом прерывисто вздохнул Дрианн: мальчишка, как и я, не мог привыкнуть к тому, что хорошо понимали застывшие в угрюмом молчании воины: здесь смерть обыденна и обычна. Слепая невеста может прийти к каждому. Не сказать, что прошлая моя жизнь была безопасна и безоблачна. Нет, конечно. Но вот так… четверо солдат погибли в драке с троллями, Грик стал жертвой гунгана, а теперь джунгли забрали Борила. Я мысленно вел свой собственный счет со смертью. И конечно, она его увеличивала. Бездна! Как же можно смириться с тем, что в любой момент может уйти твой товарищ, который шагал рядом, делил с тобой последний сухарь и последний глоток из фляги, подставлял плечо, выручал, спасал?
— Командуй, лейтенант, — голос Хамара вернул меня к действительности. — Тут уж ничего не поделаешь…
— Лейтенант, видишь тропочку? — неожиданно спросил Давин. — Она к шахте ведет, из которой мы вчера парганцев выбили.
Мне стало очень любопытно: никогда не видел, как добывается пауроний. У Дрианна заблестели глаза:
— Пойдемте посмотрим, Рик, ну пожалуйста!
— Да чего там глядеть, — сплюнул Давин. — Шахта — она и есть шахта. Там охрана была, два десятка Псов. Так парганцы их всех вырезали.
— Но их надо похоронить.
— Маг сказал, сам позаботится.
Становилось все интереснее: оказывается, там еще и волшебник имеется. Интересно, он — то как уцелел? Может быть, ему нужна помощь. Поэтому я тоном, не терпящим возражений, произнес:
— Мы с Дрианном на шахту, десяток Давина — с нами. Остальные ждут здесь.
