вдруг накатила такая ярость, за ней вспышка силы — и вот…
— Эмоциональный всплеск часто провоцирует проявление магических способностей, — проговорил в моей голове мурлычущий голос, и на топчане материализовался лорд Артфаал.
— Подслушивали? — поинтересовался я.
Демон не снизошел до ответа. Вместо этого он спросил:
— Не хотите ли прогуляться по городу, господин барон?
А ведь действительно, необходимо было самому посмотреть, что творится в Виндоре. Конечно, Стаад Торафсон регулярно докладывал обстановку, да и другие повстанцы часто предпринимали вылазки на городские улицы. Палария сообщала, какие новости в Совете и при дворе. Но меня не оставляло чувство, что все происходящее — народное недовольство, стычки жрецов, произвол властей и даже появление странных сущностей — лишь фрагменты, из которых должна была сложиться целостная картина, имя которой — катастрофа. События все накручивались и накручивались друг на друга. Появлялась все новая пакость, вроде сегодняшних безбожников. Виндор был похож на огромный нарыв на теле империи. Он вот- вот должен был прорваться и залить всю страну кровью и гнилью. А вот что наступит после этого — гибель или выздоровление? Я надеялся, что нам удастся помочь второму.
Я поднялся и направился к выходу, намереваясь пройтись по столице. В таком бардаке вряд ли кто- нибудь стал бы за мной охотиться.
— И все же безопаснее будет отправить астральное тело, — посоветовал лорд Феррли.
— Да, оставляй свою тушу здесь, я покараулю, — поддержал Лютый.
— Ты слышишь мыслеречь?!
— Скорее, улавливаю основной смысл, — пояснил брат.
— Великолепные данные! — восхитился демон. — Срочно нужен наставник.
— Где же взять эльфийского мага?
— Мало ли что случится… — неопределенно протянул Артфаал. — Пока мастер Генериус мог бы обучить вашего брата основам человеческой магии. Но это потом. А сейчас пойдемте, барон! Фантом не создавайте, вы же не для общения с людьми идете. Вам уже вполне по силам перемещать свое астральное тело в пространстве.
Я вышел в тонкий мир и закачался перед собственным обмякшим телом. Рядом парил демон, сделавшийся каким-то серым и полупрозрачным, как воздух пасмурного дня перед закатом.
— На площадь, барон?
— Пожалуй.
На площади Семи королей толпа была немногим меньше, чем во время народного гуляния. И пьяных хватало. Только лица у людей были злые, встревоженные. И ауры у всех были мутные, тревожные. Носясь между ними невидимой тенью, я ловил обрывки разговоров:
— Чего не в мастерской?
— А чего мне там делать? Все равно всю выручку в казну заберут.
— Кровопийцы клятые!
— А Вериллий-то, говорят, исчез.
— Может, сдох?
— Туда бы ему и дорога. Да только думается, довел страну до разорения и сбежал в дальние края.
— Ко мне брат из Речного края приехал. Говорит, и там неспокойно. Народ бунтует, отделения требует. Задавили людей налогами. Пока добрался, два раза по дороге грабили. Чуть не голый ко мне явился.
— Шалят душегубы на трактах…
— В Садовом крае то же самое…
— А хуже всего, ребята, в Лесном. Там эльфы людей убивают. А регент-то наш и не почешется!
— В Степном крае, говорят, чуть ли не голод начинается. Императорские сборщики весь хлеб вывезли, на прокорм армии.
— Где она, та армия?
— Чего стоите, мужики? — ввинтился в шум толпы чей-то злой голос. — В Северном луче безбожники храм Дадды разоряют!
Ему ответом был сердитый гул, словно шумел растревоженный пчелиный рой. Многие горожане двинулись в сторону ремесленных кварталов.
— А мы куда, барон? — осведомился лорд Феррли.
— Туда же.
Мне вовсе не понравилось происходящее. Во-первых, Дадда — вполне приличный бог, и служат ему очень даже приличные люди. Отец Дарсан, например. Во-вторых, смущало количество этих самых безбожников. Лютый уничтожил целый отряд. И тут же появляются новые, да где! В храме бога, у которого самая многочисленная и серьезная паства! Сколько же их должно было напасть, чтобы выстоять против всего Северного луча? Это не храм Брижитты, стоящий на отшибе, и спасшийся только благодаря нашему присутствию. Скорее всего, в отряде безбожников имеются могущественные маги. Интересно, что на площади я не заметил ни одного стражника. Городские блюстители порядка словно бы перестали существовать. Видно, их нисколько не заботило происходящее на улицах.
Чем приятны астральные путешествия, так это своей скоростью. Перенос осуществляется одной силой мысли. Спустя мгновение мы уже находились перед главным домом бога-труженика. Шум здесь царил невообразимый! Посреди двора стоял низкорослый коренастый человек в серой мантии и мерно взмахивал кистями рук, посылая заклятия в сторону храма. С каждым таким взмахом от стен отделялись и обрушивались вниз камни. Остальные безбожники деловито увязывали в узлы бархатные занавеси, кадильницы из самоцветов, вечные свечи, амулеты черного дерева — все то, чем грабители сумели поживиться в храме. Из главного входа вырывались языки пламени, пылали деревянные пристройки и резные фигурки, которыми был украшен двор. Оказывать сопротивление было уже некому — все защитники храма были повержены. Сквозь дым и облака пыли я разглядел тучную фигуру отца Дарсана. Жрец сидел, прислонившись к ограде, выпустив меч из ослабевших рук. Глаза его были закрыты, но изо рта вырывалось хриплое дыхание. Ран видно не было, и я решил, что отца Дарсана сразили каким-то боевым заклятием. Вокруг него лежали остальные служители — почти все они были мертвы. А обезумевший чародей продолжал свирепствовать, разрушая стены храма.
— До основания! Сравнять с землей место омерзительного культа! — выкрикивал он, вырывая из стен каменные глыбы.
Ремесленники со всего Северного луча — оружейники и ткачи, гончары и кожевенники, кузнецы и резчики — пытались прорваться в храмовый двор, на помощь жрецам. Но все их усилия оставались бесплодными — люди натыкались на невидимую преграду мощных защитных чар.
— Вон тот, молодой, — недобро проговорил Артфаал.
У чугунных прутьев ограды, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, стоял совсем юный маг. Он и удерживал плотный щит, не позволявший жителям Северного луча проникнуть во двор. Безусое лицо освещала восторженная улыбка, взгляд голубых глаз перебегал с одного ремесленника на другого. Видно было, что отчаяние и возмущение людей доставляет парню бесконечное наслаждение. Он упивался своей властью и безнаказанностью. Повидал я таких предостаточно. Помню, такое же выражение было на лице соседского мальчишки, когда мучил котенка. Избили мы с друзьями его знатно, но котенка спасти не успели…
В зрачках лорда Феррли закрутилась демоническая спираль, из глаз посыпались мелкие искорки. Я не стал дожидаться, пока он расправится с молодым волшебником, и протиснулся сквозь тугую поверхность защитных чар. Подлетел к фанатику, который задался целью проутюжить храм. Аура у него была не так чтобы очень симпатичная — темно-коричневая, с болотными потеками. Я нащупал канал, отвечающий за магию, и крепко его пережал. В тот же миг сзади раздался громкий крик мальчишки, защитные чары упали, и во двор хлынула толпа ремесленников. Люди, разъяренные осквернением святыни, смяли безбожников. Вернее сказать, их просто растоптали. Магов, лишенных возможности плести заклятия, толпа растерзала на куски. Лорд Феррли отгородил отца Дарсана и остальных жрецов стеной защитных чар, дабы их нечаянно не раздавили разгоряченные расправой люди. Я осмотрел жреца: так и есть, его поразило заклятие. Но, слава
