Тревиса. Он присел на кровать и обнял Кали.
Она больше не колебалась. Кали искала у него защиты и расслабилась в крепких объятиях. Всю оставшуюся ночь он не выпускал ее, желая оградить от страшных воспоминаний. И даже когда она наконец уснула, Тревис не смог сомкнуть глаз. Теперь он знал, что она от него никуда не уйдет. Вопрос лишь в том, как ее в этом убедить.
Кали проснулась поздно. Она растерянно поглядела по сторонам, и ее охватило смятение. Ей было стыдно за свои слезы, однако она испытала облегчение, увидев, что Тревиса в спальне нет. Она не привыкла открыто выражать свои чувства и решила, что он больше не услышит от нее ни слова.
Кали лежала под теплым одеялом и впервые после исчезновения Черил поняла, что жизнь все-таки не кончена. Рассказав о случившемся три года назад, она ощутила себя свободнее и спокойнее, чем обычно.
Теплый душ помог ей окончательно восстановить внутреннее равновесие и отогнать мрачные мысли. Она мгновенно оделась и отправилась на кухню.
Тревис, как обычно, уже был там, и она немного смутилась при встрече.
– Доброе утро, – приветливо поздоровался он, улыбнулся и налил ей кофе. Он держался так, словно ночью ничего не произошло.
– Похоже, что нас ждет отличный день. Не отправиться ли нам на прогулку? – предложил он.
Кали предпочла бы остаться дома, но знала, что ей снова станет не по себе и она начнет плакать.
– Думаю, что нам полезно подвигаться, а то, пока лил дождь, мы не выходили из дому, – согласилась Кали, но без особой уверенности.
Тревис мечтал снова ее обнять, почувствовать в своих руках размякшее и податливое тело и, конечно, подумал о том, что им и дома есть чем заняться, но оставил свои мысли при себе. Он подал Кали тарелку с разогретыми тостами и маслом.
– По крайней мере, сегодня у меня ничего не подгорело, – с усмешкой заметил он. – Только не смотрите, что там в мусорном ведре, а не то обнаружите следы моих кулинарных упражнений.
Сначала Кали хотела отказаться и заявить, что она не голодна. Однако, передумав, она съела все четыре куска и робко предложила, что им стоит устроить пикник. Тревис удержался от победной улыбки и пошел надевать ботинки для прогулки. Через двадцать минут они отправились в путь под ранним весенним солнцем.
– Ой, совсем забыла. Я должна была задать корма лошадям, – вздохнула Кали и двинулась к конюшне.
Тревис схватил ее за руку и удержал на месте.
– Я уже это сделал.
Кали внимательно посмотрела на него и уловила в лице Тревиса то же сочувствующее выражение, что и прошлой ночью. Она неторопливо высвободила руку.
– Спасибо, что вы о них позаботились, – тихо сказала она и отвела от него взгляд.
– Вы не можете навсегда скрыться от жизни, Кали, – донесся до нее его низкий голос, но она не стала вслушиваться. «Неужели Тревис хочет оживить воспоминания, те неприятные воспоминания об их первой встрече, которые она эти годы таила в глубине души», – вновь подумала Кали.
Прогулка оказалась крайне неудачной. Кали так и не смогла отключиться от гнетущих размышлений и насладиться пребыванием на свежем воздухе. Тревис поминутно следил за ней, от чего ей было еще беспокойнее. Наконец они нашли место для пикника, и Кали села под деревом, выбрав место посуше. Ей не хотелось есть. Она думала лишь о том, что ночью принялась выворачивать душу наизнанку, наболтала с три короба и по сути пригласила Тревиса к себе в постель. Что же на нее нашло?
– Со мной что-нибудь не так? – злобно осведомилась она, уловив его пристальный взгляд.
Тревис покачал головой.
– Просто я смотрю, как лучи солнца освещают ваши волосы. Очень красиво, они засверкали, словно золото.
Кали хмыкнула, но ничего не ответила. Она могла и не понимать, что с ней происходит, но Тревису все было ясно. Как и прежде, он не обольщался по поводу собственной внешности, но знал, что сумел привлечь ее внимание к своей персоне. И началось это еще в тот Сочельник. А не уверена, как ей теперь себя вести. Она так долго таила свои чувства, что, возможно, просто разучилась их выражать. Но пока ему лучше помалкивать. Пусть сама разбирается в себе.
Кали больше не могла выдержать создавшееся напряжение и предложила поскорее вернуться домой. Он догадался – она считает, что ему нужно уехать сегодня же.
Когда они подошли к дому. Кали торопливо напомнила Тревису, что еще не заходила в конюшню, и направилась туда. Но он не дал ей ни минуты передышки и последовал за ней.
– Что такое? Неужели вы стосковались по работе и хотите стать моим телохранителем? – принялась допытываться она и повернулась к нему лицом. Почему он так смотрит на нее, разве ему понятна боль, от которой она никак не в силах отделаться?
– Перестаньте прятаться от мира и жить прошлым, Кали.
– По-моему, у вас нет диплома по психологии и вы не вправе раздавать подобные советы. – Она окинула Тревиса колючим взглядом, но он не отреагировал. – Возвращайтесь в Калифорнию, Тревис, и оставьте меня в покое. Вы здесь загостились, а мне неприятно и ваше общество и разговоры о съемках.
Кали бесстрашно посмотрела ему в лицо и поняла, что он готов взорваться от гнева. Но затем что-то начало меняться. Она ощутила воздействие грозной и мощной силы, исходящей от Тревиса. Да, между ними установился чувственный контакт. Кали поспешно отвернулась и заторопилась к выходу. Она осознала, что не в силах противостоять этому наваждению.
Но Тревис преградил ей путь. Он схватил ее за руку и привлек к себе. Она чуть было не упала и, отпрянув, прижалась спиной к двери.
– Все это не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню, – нарочито громко произнес он. – Кали, вы до сих пор не поняли, что случилось на вечеринке в Сочельник. Вот почему вам не хочется меня здесь видеть. Ну что ж, продолжайте в том же духе.
У нее застыло лицо. Если бы она не стиснула руки, то, наверное, ударила бы его. Меньше всего ей хотелось вспоминать о той злосчастной ночи. Кали попыталась оттолкнуть Тревиса и вырваться. Но не успела она отступить на три шага, как он схватил ее за косу и обмотал ее вокруг своей руки, медленное притягивая Кали к себе. С каждым шагом он все ниже склонял голову, пока его губы не прикоснулись к ее рту. Кали широко открыла глаза. Он тоже не отрываясь глядел на нее, а потом обнял и крепко прижал к себе.
– Я хочу убедить вас, что дело вовсе не в шампанском и не в раскованной атмосфере вечеринки, – прошептал он.
Его язык проскользнул в ее приоткрытые губы и с жадной силой впился ей в рот. Во всех движениях Тревиса угадывалась прорвавшаяся страсть. Никто не назвал бы их следующий поцелуй невинной шуткой. Тревис ощутил жар во всем теле – он шел от ступней к бедрам и источнику мужской силы, изнывающему от желания. Кали была так покорна и отзывчива, что ему не хотелось ни на минуту ее отпускать. Его руки заскользили по ее спине от талии и лопаток к нежной шее и затылку. Он не мог остановиться.
Ласки Тревиса заворожили Кали. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Кали нежно гладила его лицо, шею, широкие плечи – плотная куртка и фланелевая рубашка подчеркивали их размах. Ей хотелось провести руками по его стройным, угловатым бедрам, крутому изгибу ягодиц и сильным мускулам ног. Ее руки, все ее тело томились от страсти. Кали больше не проклинала свои гормоны, теперь она просто желала этого человека, и мир словно померк для нее. Она широко открыла рот и жадно впитывала его запах, ее язык и зубы вторили движениям тела. Одной рукой Кали обвила его шею, а другая прикоснулась к его груди и стала спускаться вниз к разгоряченному члену. Как же она изголодалась по любви! Кали мечтала слиться с ним воедино, почувствовать сквозь одежду тепло его тела. Ей было больно и сладко, когда его руки сжали ее грудь, а потом стиснули бедра. Тревис почти придавил ее своим стройным, крепким телом, а его член вплотную придвинулся к ее трепещущему лону. Он раздвинул коленом ее ноги и устремился в нее, стараясь попасть в такт движениям Кали. Ее вновь опьянил теплый ароматный запах его кожи.
