отличается от всех остальных женских имен. — Разве сравнишь твое имя с какой-то Ви?
— Оба имени хороши, — возразила Элена.
Кайлар на мгновение замер. Оба имени. Да, он думал о них обеих. Или Элена прощает его за что-то другое, что он совершил, сам того не ведая? Во время их короткого семейного счастья в Кернавоне Кайлар не обратил бы на ее слова внимания из боязни получить неожиданный удар, потому что пропустил что-то важное. Сейчас настали другие времена.
— Любимая, не говори загадками. Речь идет о слишком важных для нас вещах.
Элена слегка наклонила голову, и Кайлар понял, что она заметила произошедшую в нем перемену, и от этого ее восхищение только возросло. Вот почему общение с Эленой вызывало такое напряжение. Она не умела скрывать свои чувства, и ее можно было читать, как открытую книгу. Кайлару мгновенно передавались все ее переживания, и часто эта ноша казалась непомерной.
— Я знаю про обручальные серьги. Мы неоднократно и подолгу беседовали с Ви. После наших разговоров на душе оставалась тяжесть. Мне известно, что ты продал свой меч, чтобы купить эти серьги, и одна из них предназначалась для меня. И я знаю о смерти Джарла. — Глаза Элены наполнились слезами, но она взяла себя в руки. — Я знаю, что из-за обручальных серег вы с Ви видите одинаковые сны, и они о самых сокровенных вещах. Мне известно о сделке, которую хочет заключить Часовня, и почему сестры хотят, чтобы ты изображал мужа Ви. Мне это не нравится, но так надо. За последнее время случилось многое, что сильно меня изменило, Кайлар. — Элена недовольно поморщилась. — Прости, я забыла, что теперь тебя зовут Кайл… позволь мне снова называть тебя Кайларом, хотя бы на часок, хорошо?
Кайлар молча кивнул, а проклятый комок все сильнее сдавливал горло.
— Я так люблю, когда ты произносишь мое имя.
Элена улыбнулась, и ее глаза снова наполнились слезами, однако девушка и на этот раз сдержалась.
— Я сама себе пообещала, что не стану плакать, — призналась она.
— Конечно, ты выплачешь все слезы потом, — предположил Кайлар.
Элена неожиданно рассмеялась, и ее смех прозвучал слаще самой прекрасной музыки.
— И когда только ты успел так хорошо меня узнать? — удивилась она и глубоко вздохнула. — Знаешь, Кайлар, в Кернавоне у меня было очень четкое представление, что ты за человек. В тебе чувствуется дикая, необузданная сила, которая меня завораживала и пугала. А когда я начинала бояться, то пыталась тебя переделать. Я не слушала, что ты говоришь, и не почитала тебя, как ты того заслуживаешь. И я тебе не доверяла, не могла на тебя положиться.
«Еще бы! Потому что ты чувствовала, что я увезу тебя в далекие края и брошу на произвол судьбы».
— И вот я запрятала свои страхи куда подальше, послала их ко всем чертям.
Кайлар не ожидал услышать от Элены подобные выражения и удивленно поднял брови.
Девушка грустно усмехнулась. Ее забавляло, что удалось сразить Кайлара наповал, но она сразу же посерьезнела.
— Все наши ссоры из-за этого дурацкого меча… Ты не мог продать меч Возмездия, потому что сам Возмездие. Помнишь ту девушку в Кернавоне, дочку лавочника? Ты изменил ее жизнь, и она получила то, что заслуживает. Когда убиваешь плохого человека, происходит то же самое. Дело в том, Кайлар, что я сотворила себе бога, похожего на меня саму, а не наоборот, как обычно бывает. Знаешь, когда я узнала, что из-за меня ты продал меч, то оплакивала свою судьбу, потому что потеряла тебя. А потом я уже плакала о тебе, так как считала, что ты недостаточно хорош для меня. Кайлар, меня пугает то, что ты делаешь. Я все понимаю умом, но не могу принять сердцем. На мой взгляд, это ужасно.
— Знаешь, и мне мои дела кажутся не менее ужасными.
Элена посмотрела Кайлару в глаза.
— Когда я сбежала от работорговцев, один халидорец хотел убить мальчика, и я убила его. Убила негодяя, чтобы невинный мог жить, и то же самое ты сделал с королевой. Кайлар, хочется верить, что мне никогда больше не придется убивать. Однако я не считаю себя лучше только потому, что тебе придется это делать не раз.
— О чем ты говоришь? Какие работорговцы? Подожди, тебя похитили?
— Есть более важные вещи, которые нам надо обсудить, Кайлар. Когда ты умер, я видела сон. Мне привиделся невысокий человек, красивый, с удивительными белыми волосами и желтыми глазами. Его лицо покрывали рубцы от ожогов.
Горло Кайлара сжала невидимая ледяная рука. Это мог быть только Волк.
— Он рассказал, какую цену платят за бессмертие. Всякий раз, когда ты воскресаешь, Кайлар, вместо тебя умирает кто-нибудь из любимых людей. На сей раз моя очередь, и самое большее, что он может сделать, — это отсрочить мою смерть до весны.
— Я не знал… — прошептал Кайлар.
— Кайлар, в Кернавоне для меня самым тяжким переживанием стало осознание, что ты представляешь важность, а я — нет. И вот, вместо того чтобы завидовать или бороться против тебя, я решила сражаться вместе с тобой. Все доброе, что ты сделаешь в жизни, станет возможным благодаря мне. Наверное, подобный героизм никому не виден, но это, пожалуй, только на пользу, а не во вред.
— Я люблю тебя, Элена. Прости, что вел себя как последний дурак. Ненавижу себя за то, что бросил тебя.
— Кайлар, ты любишь девушку со шрамами, а я люблю мужчину, идущего к намеченной цели. За любовь приходится платить высокую цену, но ты ее стоишь.
— Как ты можешь меня простить? Ведь я тебя погубил, украл и изуродовал твою жизнь.
Кайлар мучительно старался проглотить застрявший в горле комок.
— Как можно украсть то, что я отдаю добровольно? Я стою на краю вечности, частью которой скоро стану, и не хочу терять ни секунды того времени, что мне отпущено. Я сделала свой выбор и хочу остаться здесь, с тобой.
Кайлар больше не мог сдерживать слез. Там, во дворе, он чувствовал присутствие Ви. Она в отчаянии сплетала заклинание, потом оставила эту затею, пытаясь отвлечься и дать Кайлару возможность побыть наедине с любимой. Элена обняла его, и ее прикосновение согрело душу и наполнило таким теплом и радостью, что слезы хлынули еще сильнее. Все его сомнения, чувство вины и проклятия словно смыло чистым потоком воды. Он больше не плакал, но теперь разрыдалась Элена, и их слезы омыли душу, и Кайлар, впервые за много лет, почувствовал себя чистым, как новорожденное дитя.
Они смотрели друг другу в глаза. Лица, залитые слезами, озарила улыбка, и они смеялись и обнимались, как дети, а потом стали рассказывать свои истории. Элена поведала о путешествии в Сенарию, о том, как попала в лапы работорговцев. А Кайлар поведал, как его хотел убить Аристархос, о смерти Джарла, о битве с королем-богом и о том, как на него насильно надели обручальную серьгу. Он рассказал, как посадил на трон Логана Джайра и о своей казни на колесе, о том, как узнал цену бессмертия и снова встретился с Дарзо.
Элена расспрашивала о жизни наемного убийцы, о первом убийстве, что ему пришлось совершить, об изнурительных тренировках и о
Исповедь принесла Кайлару облегчение, и он вдруг почувствовал, как спадает напряжение, связанное с сохранением тайны, и исчезает чувство вины и страх быть разоблаченным, которые преследовали его много лет и являлись неотъемлемой частью жизни. Рядом с Эленой Кайлар впервые в жизни обрел покой и умиротворение.
Он смотрел на Элену другими глазами; ее красота походила на теплое пушистое одеяло, которым укрыли усталого путника холодным зимним утром. Совершив долгое путешествие, он наконец вернулся домой. В отличие от Ви такая красота не вызывает вожделения, ей хочется тихо радоваться и провести рядом всю жизнь. Безупречно прекрасное тело Ви вызывало страстное желание, а Элена всем своим существом излучала любовь, которую делят на двоих. Лицо Элены покрыто шрамами, и при виде ее вполне складной фигурки мужчины отнюдь не теряли дар речи, и, несмотря на это, ослепительная красота Ви рядом
