поторопитесь. Вы наводите на меня тоску.
Услышав, что посол употребил слово «предложения» — во множественном числе, — он понял, каков будет ответ Лэ'нота.
— Мы полностью согласны с первым и вторым пунктами, а вот в третьем имеются незначительные детали, которые нарушают крайне важные принципы Лэ'нота, касающиеся понятий чести. Вы требуете, чтобы мы осквернили свято чтимые Лэ'нотом принципы. Не сомневаюсь, это сделано непреднамеренно и без злого умысла.
— Неужели? — удивился Логан. — Продолжайте, сэр. Я не хотел никого оскорбить. Какие именно пункты вызвали недовольство?
— Как я уже сказал, мы считаем Халидор нашим общим врагом и согласны, что настало время решительных действий. Мы согласны…
— Короче. Вы мне надоели. — Логан сделал нетерпеливый жест.
— Речь идет всего лишь о нескольких проблемах, связанных с распределением наших сил.
— Правда?
Логан не сомневался, что такие проблемы у Лэ'нота непременно возникнут. Генерал Агон имел весьма нелестное мнение о верности Лэ'нота своему слову и предложил условие, по которому его силы будут раздроблены и перейдут под начало сенарийских и кьюрских офицеров. С точки зрения военных, такое решение представляло собой компромисс. Сенарийские командиры не смогут использовать отряды уланов так же эффективно, как это сделали бы офицеры Лэ'нота, так как никогда прежде не командовали такими родами войск и не знали их достоинств и слабых сторон. С другой стороны, при подобном распределении сил пойти на предательство не так-то легко, особенно если учесть расторопность шпионов герцогини Кирены.
— Ваше величество, если позволите быть откровенным, то мысль о передаче уланов под командование ваших офицеров равна самоубийству.
— Справедливое замечание, — согласился Логан.
Посол был человеком опытным и не показал удивления, вызванного неожиданной сговорчивостью короля Сенарии.
— Есть еще ряд мелочей, не представляющих особой важности. Однако теперь, когда мы пришли к общему согласию в отношении основных пунктов, я могу встретиться с должностными лицами Сенарии, чтобы обсудить…
— Разве в этом есть необходимость? — возразил Логан.
Дипломат в растерянности замолчал.
— Встретиться и подробно обсудить вопросы о нашем союзе, — робко закончил он, не желая выставить Логана полным идиотом.
— О каком союзе идет речь? — не понял Логан.
Дипломат открыл рот, но слова застряли в горле.
— Ошибаетесь, сэр, — пояснил Логан. — Это не союз, а война. Вы отвергли мои условия, и нынешним летом, после того как са'кьюраи Гаруваши разграбят Уирту и перебьют всех ваших офицеров, я предложу их снова, но с одним небольшим дополнением. Знаете каким? Уланы навсегда останутся под командой сенарийских офицеров. И если вы снова откажетесь принять мои условия, я перебью всех. Ясно?
Стражники снова ухватили посла под руки, намереваясь вышвырнуть из зала.
— Ваше величество, подождите! — завопил он.
Логан поднял палец, и дипломата отпустили.
— Меня удовлетворит только один ответ. Вы должны сказать: «Ваше величество, мы принимаем ваше предложение». Если хотите сказать что-то еще, можете сообщить свои соображения Дайносу Ротансу, который приехал с вами. Странно, почему он решил нарядиться в одежду слуги, хотя занимает более высокое положение, чем вы, да и брат к нему прислушивается. Передайте, что ему следовало бы набраться смелости и прийти ко мне самому. Вероятно, он решил, что, если дела пойдут совсем плохо, вот тогда-то он и вмешается. Я считаю такое поведение оскорбительным. Меня тошнит от лэ'нотских лизоблюдов. Передайте, что ему запрещается появляться при моем дворе. Даю вам полчаса времени на размышления. Потом либо снова приходите сюда со словами, которые я хочу услышать, либо седлайте коней и возвращайтесь к своему повелителю.
Логан кивнул стражникам, и они вывели посла из зала. Когда дверь за ним закрылась, Гаруваши обратился к Логану:
— Похоже, вам это доставляет удовольствие.
— Напротив. Меня едва не вырвало от омерзения.
— Правда? Потому что вы пытались развязать войну из-за какого-то бессмысленного пункта в договоре?
— Я знавал одного парня. Он был мал ростом, посмотреть не на что! И вот однажды кто-то к нему пристал, и он налетел на обидчика с такой яростью, словно потерял рассудок.
— И что, малыш победил?
— Его побили. Но к малышу больше никто не приставал, потому что парень воспринимал каждое оскорбление, как будто от победы над обидчиком зависит его жизнь. При драке с ним не существовало правил, потому что ему было наплевать даже на самые жестокие побои. И он победил. Я всегда был выше и сильнее других детей, но дрался честно и сразу же прекращал драку, если противник признавал мою победу. Мне пришлось драться гораздо чаще, чем этому парню.
— Значит, ваше решение в отношении Лэ'нота основано на красочных образах из детства? — осведомился Гаруваши.
— Вот потому-то мне и тошно.
Логан прекрасно понимал, что по-другому поступить не мог, так как без помощи Лэ'нота ему никогда не вернуть назад жену.
— Вот мы тут обсуждаем вопросы, вызывающие тошноту, а я получил известие, что некоторые члены Высшего совета предлагают регенту отправить посла, чтобы выяснить, не являюсь ли я пропавшим королем Кьюры, — сообщил Гаруваши.
— По твоему виду можно подумать, что это плохая новость. У Сенарии полно внутренних врагов, неприятели наступают с севера и востока, и Логану меньше всего хотелось, чтобы угроза пришла еще и с юга.
— Скорее всего, вместе с послом они снарядят армию. — Гаруваши понизил голос. — Посол пожелает увидеть Кьюр'келестос.
— Ну и что? — не понял Логан.
— А разве Кайлар вам не рассказал?
— Что именно?
— Жаль, что вы приговорили к смерти такого человека, ваше величество. На свете не много людей, которые станут беспокоиться о чести того, кому ничем не обязаны. — Гаруваши смущенно откашлялся, и Логан был готов поклясться, что рыжеволосый великан покраснел. — Дело в том, что у меня больше нет Небесного меча. Кайлар забросил его в лес Эзры. Потом один маг пошел в лес и сказал, что сам безумный Эзра явился к нему с пророчеством и объяснил, как сделать для меня другой меч. Маг ушел, да так и не вернулся.
— Но у тебя на поясе…
— Ножны с эфесом. Если придется показать меч, можно считать меня покойником. Если тайна раскроется, мне не позволят лишить себя жизни, чтобы избежать позора.
«А я потеряю лучшую часть своей армии», — подумал Логан.
— Понимаю, — проговорил он вслух. — Сделаем все возможное, чтобы у мага хватило времени на выполнение этой миссии. Уверен, он возвратится. Никто не дает опрометчивых клятв Лантано Гаруваши.
Они сидели молча, каждый со своими мыслями.
— А как проходит кампания против Са'каге? — спросил наконец Гаруваши.
— Ничего не могу сказать, кроме того, что пока еще жив, как и все мои советники. Эта война может нам помочь, так как мы получим возможность предложить кое-что людям, единственным ремеслом которых
