– Ладно.– Милли выдохнула облако дыма и слабо улыбнулась.– Звучит неплохо.
– Ты ведь любишь пиццу.
– Люблю.
– И не притворяешься, чтобы произвести на меня впечатление.
– Саймон, заткнись.
– Я подгоню машину,– сказал он, нащупывая в кармане ключи.
– Нет, подожди.– Милли взмахнула рукой с сигаретой.– Пойдем пешком. Мне хочется пройтись. И… поговорить.
– До самого Бата? – недоверчиво посмотрел на нее Саймон.
– Почему бы и нет?
– Это целых три мили!
– Вот видишь,– наставительно произнесла Милли,– ты меня совсем не знаешь. Я легко могу пройти три мили. Я, между прочим, входила в школьную команду по кроссу.
– Дикий холод!
– При ходьбе согреемся. Ну же, Саймон.– Она взяла его за руку.– Мне действительно этого хочется.
– Ладно,– согласился он, пряча ключи в карман.– Уговорила. Пойдем.
– Они идут в сад. Вместе,– сообщила Изабел и отвернулась от окна.– Но пока еще не целовались.
– Думаю, им не нужны зрители,– сказал Гарри,– особенно любопытная старшая сестрица.
– Они не знают, что я подсматриваю. Я очень осторожна… Так, ушли.
Изабел закусила губу и уселась на подоконник.
– Расслабься,– посоветовал ей Гарри, сидевший у камина.– Все будет хорошо.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась она, увидев у него в руках листок бумаги и ручку.
– Ничего.
Поймав ее взгляд, Гарри быстро сложил листок пополам.
– Покажи!
– Ничего особенного.
Гарри начал совать бумагу в карман, но Изабел мгновенно подскочила к нему и вырвала листок.
– Так, несколько имен – первое, что пришло на ум,– натянуто сказал Гарри, глядя, как Изабел разворачивает смятый комок.
Разгладив листок, Изабел рассмеялась.
– Гарри, ты сошел с ума! У нас впереди семь месяцев, чтобы подумать об этом.– Она принялась читать, улыбаясь, если имя ей нравилось, и корча гримасы, если не нравилось.– А это что? – спросила она, перевернув лист.
– А, это…– Гарри смутился.– Так, на всякий случай. Вдруг у нас родятся близнецы.
Милли и Саймон брели по саду Пиннакл-холла к резным кованым воротам, выходившим на шоссе.
– По идее сегодня вечером я должна была бы заниматься совсем другими вещами,– сказала Милли, глядя в звездное небо.– Сегодня мне полагалось бы скромно поужинать в кругу семьи и упаковать чемодан для медового месяца.
– А мне полагалось бы сидеть в обществе отца, курить сигару и сомневаться в правильности своего решения.
– И как, сомневаешься? – поинтересовалась Милли.
– А ты? – в свою очередь задал вопрос Саймон.
Ничего не ответив, Милли продолжала разглядывать звезды. Они молча миновали розарий, замерзший фонтан и вышли к фруктовым деревьям.
– Вот,– Саймон вдруг остановился,– скамейка, где я сделал тебе предложение. Помнишь?
– Да.– Милли едва заметно напряглась.– Конечно, помню. Кольцо лежало у тебя в кармане, а шампанское было спрятано внутри пня.
– Я готовился несколько дней.– Обойдя вокруг пня, Саймон постучал по нему.– Хотел, чтобы все прошло безупречно.
Милли стояла, сжав кулаки. Ее ноздри бешено раздувались. Честность, сказала она себе. Надо быть честной.
– Даже слишком безупречно.
– Что? – Саймон вздернул подбородок, и Милли ощутила укол вины.
– Извини, я не хотела тебя обидеть.– Она отошла в сторону и стала вглядываться в гущу деревьев.– Все было замечательно.
– Пожалуйста, не надо фальши,– сдавленным от обиды голосом проговорил Саймон.– Скажи мне правду. Что ты на самом деле думаешь?
