– А? Что?
– Заткнись, – буркнул Маллин. – Сейчас три часа ночи. – Он показал на площадку у ограды лечебницы «Беллью». – Смотри, вон там мистер Дойл.
Недалеко от полицейского автомобиля под фонарем стоял Дойл с какой-то женщиной. Они тихо переговаривались, озираясь.
– С кем это он? – спросил Уолли.
– Выглядит, как будто шлюха. – Маллин помрачнел, озадаченный новым поворотом событий.
– Нашли где пристроиться. – Уолли достал фляжку и глотнул. – Давайте, босс, сделаем их. – Он взялся за ручку дверцы, но Маллин остановил его:
– Нет. Подождем, посмотрим, что они...
Неожиданно к окошку со стороны пассажира прилипло обросшее щетиной лицо.
– Извините, братцы! Очень хочется выпить. Понимаете, продрог так, что зуб на зуб не попадает. А у тебя, я вижу, кое-что есть. – Бродяга кивнул на фляжку Уолли. – Поделись, Христа ради.
– Заткни свою дыру, остолоп, – пробормотал Уолли.
– Убирайся, – прохрипел Маллин, не отрывая глаз от Дойла и его спутницы.
– А что такое, мои дорогие? Разве я невежливо попросил? – Бродяга прижал нос к стеклу.
– Ну вот что, клоун, я тебе сейчас покажу. – Уолли завозился с дверной ручкой.
– Ты хочешь их спугнуть? – сердито прошептал Маллин, оттаскивая его.
– Я всего лишь попросил немного выпить! – воскликнул бродяга. – Подумаешь!
Разозленный, Маллин полез за пистолетом. Уолли прижал к стеклу жетон.
– Полиция. Уходи. Пошел прочь.
– Полиция? – Бродяга завопил так, что его можно было услышать за несколько кварталов. – Почему же вы сразу не сказали?
– Идиот! – крикнул ему Уолли.
– Будь он проклят! – Маллин ударил кулаком по приборной доске, потому что Дойла и женщину как ветром сдуло. – Паршивый сукин сын. – Он вышел из автомобиля и обогнул капот.
Бродяга резво отскочил и принял боксерскую стойку.
– Не смейте применять насилие.
– Сейчас я тебе дам выпить, пес вонючий...
Продолжая хихикать, бродяга скрылся в тени. Маллин выругался и спрятал пистолет в кобуру. Они уехали. Наблюдение было сорвано.
Дойл прижал Мари к стене. Автомобиль, в котором сидели Маллин и Уолли, прогромыхал мимо и скрылся за поворотом.
– Они уехали? – промолвила Мари.
– Кажется, да. – Дойл отстранился, неожиданно осознав, что все это время обнимал ее. Откашлялся. – Ты замерзла?
Мари улыбнулась:
– Уже нет.
– Мари...
Она подняла руку.
– Ш-ш-ш!
К ним кто-то приближался.
Дойл встал посреди тротуара, положив обе руки на трость.
– Артур, давай лучше продолжим изображать влюбленных, – прошептала Мари и потянула его к себе. Он обнял ее. Прижал губы к шее, руки опустились ниже, к бедрам.
Из переулка вышел бродяга.
– Надо же, вздумали мне угрожать... да я... да если какая-нибудь сволочь свяжется со мной, я...
Он остановился рядом. Дойл и Мари прервали объятие. Бродяга широко улыбнулся.
– Подайте пенни грешнику.
Мари брезгливо поморщилась.
– Бог подаст.
– Отвали, приятель, – буркнул Дойл.
– А красотка у тебя совсем даже ничего. – Бродяга уставился на Мари.
– Тебе сказано, убирайся! – Дойл приставил к его груди конец трости.
– Ой-ой, напугал. – Бродяга вскинул руки в дурашливом ужасе. – А самого выслеживает полиция.
