боялась за Дариана, не понимая, что с ним происходит. Боялась его молчания, холодной сдержанности, лихорадочного блеска в глазах. Она слишком хорошо знала, что это означает.
Он находился у двери ее спальни со свечой в руке. Мадам Роуз ждала, ощущая, как от напряжения немеет тело. Вскоре свет под дверью поблек. Дариан удалился. Ей показалось, что она слышит его шаги на лестнице. Часы на стене показывали половину третьего ночи. Осознав, что заснуть не удастся, она села, пригладила волосы, скользнула ногами в тапочки, встала, набросила на плечи халат.
Скрипнула входная дверь. Мадам Роуз выбежала в коридор, неслышно поднялась по лестнице и вышла из дома. Тут же налетел свирепый октябрьский ветер. Ежась от холода, она посмотрела на небо, где крутились темные облака, закрывая луну. Впереди смутно вырисовывались скалы, нависшие над кладбищем у ивовой рощи.
Слева вдалеке что-то блеснуло. Мадам Роуз показалось, что это фонарь Дариана, и она направилась туда по широкой гравиевой дорожке. Миновала аккуратно подстриженный высокий кустарник, большой мраморный бассейн, накрытый до лета, длинную поленницу у стены. Всмотрелась.
Дверь сарая, где садовник хранил инструменты, почему-то была не заперта. Сердитый ветер постукивал ею о наличник. Мадам Роуз почудилось, что она видит в окошке свет. Надо бы вернуться назад, в тепло спальни, но она побежала по мокрой лужайке к сараю и распахнула дверь.
В нос ударил терпкий запах земли и гнили. Инструменты садовника аккуратно расставлены вдоль стены. Грабли, лопаты, тяпки, заступы. Беспорядок обнаружился в дальнем конце справа, где был разобран участок пола примерно метр на метр. Под досками оказался стальной люк с большим кольцом. Мадам Роуз потянула его обеими руками. Крышка поднялась, обнаружив потайную лестницу. Она наклонилась. Где-то внизу мерцал слабый огонек.
При мысли, что нужно лезть в эту черную дыру, мадам Роуз поежилась, но страх всегда возбуждал ее. В детстве она обожала истории о привидениях, гоблинах и прочих страшилах, а став взрослой, выбирала себе мужчин, которые заставляли ее бояться себя.
Мадам Роуз надеялась, что они с Дарианом границу не пересекут, хотя ее непреодолимо к нему тянуло. Вот почему она сейчас спускалась по лестнице в зловонную тишину подземного коридора. И вот почему она, брезгливо содрогаясь под его ласками, одновременно возбуждалась и испытывала трепет. Убегала, но всегда возвращалась. Мечтала, чтобы Дариан прекратил свои порочные поползновения, и желала, чтобы это никогда не кончалось. Вот почему кожу, прикрытую лишь халатом, начало пощипывать от желания, когда мадам Роуз двигалась по коридору, ведущему в черноту. Вот почему ее тело вспоминало сейчас не ласки Дариана несколько часов назад, а его руки, сомкнувшиеся вокруг горла.
Мадам Роуз двигалась почти в полной тьме, слегка касаясь пальцами грязной стены, чтобы не потерять направление. Треньканье откуда-то из глубины туннеля постепенно трансформировалось в пение, и этот звук заставил ее рвануться вперед.
Некоторое время дорожка вела под уклон, потом стала закругляться. Вначале направо, затем налево, потом снова направо. Мадам Роуз уже не понимала, откуда пришла, когда туннель круто пошел вниз, и пришлось почти бежать, чтобы удержаться от падения. Судорожно сжавшееся сердце колотилось где-то в задней части груди.
Коридор заполнил нестройный шум, заглушающий пение. Мадам Роуз почувствовала, как этот шум стучит в висках. Он каким-то образом приходил одновременно и изнутри, и снаружи. Чтобы сориентироваться, мадам Роуз подняла голову к низкому потолку, из которого во многих местах тянулись вниз похожие на щупальца корни деревьев. Ее прошиб холодный пот, когда она внезапно осознала, что идет под кладбищем у ивовой рощи, то есть под могилами. Ноги ослабели. Она не могла двигаться дальше, но и повернуть назад тоже возможности не было. Дрожа от холода, мадам Роуз прислушивалась к звукам, которые, вероятно, были стонами и всхлипываниями мертвецов. Ей казалось, они где-то близко, на расстоянии вытянутой руки, внимательно за ней наблюдают.
Задев плечом корень, мадам Роуз вскрикнула. Ей почудилось, что это скелет ткнул в нее пальцем. Она побежала на вибрирующий звук, который становился все громче. Вскоре удалось различить голос Дариана. Он что-то торжественно провозглашал на незнакомом красивом языке. Неожиданно мадам Роуз споткнулась и повалилась лицом вниз, разбив в кровь губу и выдавив из легких то небольшое количество воздуха, какое еще там оставалось. А затем она увидела свет.
Коридор упирался в двустворчатую черную дверь, по виду церковную. Рядом в небольшом углублении в стене на каменной площадке стоял канделябр с горящей свечой. Из-за двери доносились пульсирующие голоса, тот самый нестройный шум, который теперь уже отдавался не только в висках, но и во всем ее теле. Она поднялась и заковыляла к двери. Босая, потому что тапочки где-то потерялись.
Дариан повысил голос, вкладывая в слова какое-то неведомое ей значение. Мадам Роуз прижала ладони к двери и надавила. Дверь открылась. Внутри действительно была церковь. У алтаря стоял Дариан, улыбающийся, бледный. Глаза исступленно горели. В руках старинная книга, которую он читал, выразительно артикулируя каждое слово. Фразы прерывались конвульсивными подергиваниями всего тела. Увидев ее, Дариан издал звук, одновременно похожий и на смех, и на вопль, но чтения не прекратил. По щекам мадам Роуз покатились слезы радости. Она никогда не видела его преисполненным такого вдохновения и удивилась, какой же блаженной пастве предназначена эта проповедь.
А они ее уже окружили. Покачивающиеся, поблескивающие рубиновыми глазами. Рот мадам Роуз раскрылся в беззвучном крике. Существа повизгивали, как свиньи на бойне. Теперь она догадалась, что именно от этого тошнотворного шума вибрируют ее кости.
Пронзительные взвизгивания, над которыми возвышалась речь Дариана, стали нестерпимыми. Ее глаза закатились, и она рухнула без чувств. Только теперь вокруг воцарилось безмятежное спокойствие.
ГЛАВА 27
Дойл и Лавкрафт насквозь промокли, пока добрались до бывшего «Китайского театра», в котором теперь размещался приют нью-йоркского общества спасения. В холле они попытались стряхнуть с пальто воду, прислушиваясь к дождю, который барабанил по крыше. Поиски продолжались весь вечер. Они обошли много церквей и миссий и наконец решили заглянуть сюда.
В помещении, где спали бродяги, стоял тяжелый запах пропотевших носков. Плюс какофония храпа. Зал был довольно длинный, но узкий. Вдоль стен стояли лавки, они же постели. В центре проход. Те, кому не досталось места на лавках, примостились на полу. Дойл с Лавкрафтом двигались осторожно, боясь наступить на кого-нибудь из спящих. С потолка свисали несколько голых лампочек. На стенах надписи крупными печатными буквами:
КОГДА ТЫ ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ПИСАЛ МАТЕРИ?
БОГ РЯДОМ. ВЗЫВАЙ К НЕМУ, И ОН ПОДАСТ.
