— Да, — согласился он. — Эту пустоту сложно описать. Но вы должны знать об одиночестве намного больше, чем я, ведь вы росли в приюте. У меня, по крайней мере был дед…
— Вам, должно быть, было очень тяжело, когда он умер?
— Я до сих пор скучаю по нему. Ну да хватит о моей несчастной судьбе. По сравнению с жизнью других людей, моя была беззаботной и счастливой. Он встал, увлекая ее за собой. — И надеюсь, скоро она станет еще лучше. Пойдемте, я покажу вам озеро.
— Так у вас еще и озеро есть?
— Ну, так мы привыкли его называть. Хотя это скорее пруд. Увидите сами.
Закат окрасил траву в ярко-золотистый цвет, а величественные дубы отбрасывали загадочные темные тени на лужайку. Поверхность воды была неподвижна, словно это спокойствие было результатом магических чар. В зеркальной поверхности отражались и сад, и отблески заходящего солнца.
— Как по-вашему, что это? — спросил ее Роберт Керрингтон, нарушая молчание.
— Разумеется, озеро, — ответила Элеонора.
— Почему вы так уверены?
— Уток нет.
В эту минуту стайка уток почти бесшумно, словно бригада лазутчиков, выплыла из прибрежных зарослей.
Элеонора и Роберт Керрингтон рассмеялись в голос. Почти одновременно.
— Вы очаровательны, когда смеетесь, — хрипло сказал Роберт, не отрывая глаз от Элеоноры.
В следующую секунду Элеонора, сама не понимая как, оказалась в его объятиях. Он целовал ее с таким умением и страстью, что она едва могла устоять на ногах, полностью отдаваясь во власть его губ и рук.
Глава шестая
Ее ноги были как ватные, сердце билось с бешеной скоростью. Она таяла в его руках, не смея даже вздохнуть. Тепло его сильного мускулистого тела, его губы сводили ее с ума. Она, уже не пытаясь бороться, отвечала на его поцелуи.
Элеонору привел в себя резкий удар по ноге.
Как будто вернувшись на землю, Элеонора высвободилась из объятий Роберта и посмотрела на прыгающего Пэддингтона с палкой в зубах.
— Ух ты, как он вас. — Роберт Керрингтон участливо склонился над ее коленом. — Больно? Но он ведь просто спас-таки вас от меня.
Элеонора пошла к дому, ускоряя шаг с каждой минутой, злясь на себя за то, что снова умудрилась выставить себя идиоткой. Роберт Керрингтон быстро догнал ее и молча пошел рядом, время от времени бросая палку Пэддингтону, который тут же приносил ее обратно хозяину.
— Вы даже покраснели от быстрой ходьбы, — заметил Роберт, увидев ее лицо в свете лампы, когда они уже вошли в дом.
— Сегодня очень теплая ночь, — произнесла Элеонора в свою защиту.
— А почему вы шли так быстро, почти бежали? — спросил Керрингтон, будто не услышав ее реплики. Элеонора не отвечала, торопливо поднимаясь наверх. — Я подумал, что вы пытаетесь убежать от искушения, — предположил он, не отставая.
— Вовсе нет. — Элеонора попыталась ответить твердо и строго. — Мне хотелось поскорее добраться до спальни.
— Знаете, мне тоже. Вы какую предпочтете, мою или вашу?
Элеонора остановилась у дверей своей комнаты и, почти задыхаясь, произнесла:
— Свою, и я буду спать там одна!
— Хорошо, — послушно согласился Роберт. — Но вы же не оставите меня без поцелуя на ночь?
Элеонора попятилась.
— Не стоит так пугаться, — заметил Роберт Керрингтон. — Я имел в виду просто поцелуй. Я не намерен преследовать вас и вовсе не собираюсь брать вас силой, — заверил он ее. Но это не успокоило Элеонору. Потому что еще чуть-чуть, и ему бы не пришлось уже брать ее силой. — Более того, я подожду, пока вы сами меня попросите.
— В таком случае, я в безопасности.
— И в таком случае, можете подарить мне поцелуй.
— Мне вовсе не хочется вас целовать…
— Вы лжете, — спокойно ответил он, приблизившись. В эту минуту разрушились и самоконтроль, и гордость, и все разумные доводы — все, что Элеонора призывала в свою защиту. Она обвила его шею руками. И только где-то там, в далеком уголке сознания еще трепетала мысль о том, что она помолвлена с другим человеком, а этот мужчина, которого она целует, хочет лишь поразвлечься с ней.
Она сделала шаг назад, случайно открыв ногой дверь. Они оказались в ее комнате, не выпуская друг друга из объятий. Роберт Керрингтон посчитал это, видимо, приглашением и захлопнул дверь ногой. Он прислонил Элеонору к стене, исследуя ее тело. Когда его рука накрыла ее грудь, Элеонору словно пронзило током. По венам, казалось, текла горящая лава, а не кровь. Элеонорой завладело слепое желание, но в эту секунду Роберт Керрингтон поднял голову.
— Вы уверены, что хотите этого? — спросил он хрипло. Этот вопрос разрушил чары, и разум Элеоноры взял контроль над ее телом, которое кричало: «Да!» Оттолкнув его от себя, она почти выкрикнула:
— Нет! Не хочу. Я хочу остаться одна.
— А мне так не показалось, — ответил он, тяжело дыша. Хоть он и пытался это скрыть, Элеонора не могла не видеть, как он был возбужден.
— Я… Я подумала о Дэвиде, — выпалила Элеонора.
— Его сейчас нет. А вы хотите меня, даже не пытайтесь это отрицать.
Элеонора не пыталась, вспомнив, как она прижималась к нему, как ее захлестнул порыв страсти.
— Простите, я не хотела, — заикаясь, выговорила она. — Пожалуйста, уходите. Хотя Дэвида нет, он по-прежнему остается моим женихом. Я не хочу так поступить с ним.
— А чем, вы думаете, ваш жених занимается в это время?
— Не знаю, но он не спит с другой женщиной, если вы на это намекаете.
— А вы уверены?
— Вполне, так что можете даже не пытаться очернить его.
— Я и не пытаюсь его очернить, я просто хотел обратить ваше внимание…
— А я не хочу, чтобы вы обращали мое внимание на что бы то ни было. Я хочу, чтобы вы ушли. — (Роберт не сдвинулся с места.) — Вы сказали, что не собираетесь брать меня силой, — произнесла Элеонора в отчаянии.
— Да. А еще я сказал, что вы сами меня об этом попросите. Спокойной ночи, Элеонора.
Он ждал от нее ответа. Элеонора сглотнула.
— Спокойной ночи, мистер…
Он прижал палец к ее губам.
— Может быть, вы хоть раз попробуете назвать меня по имени? А то я чувствую себя героем Джей Остин, совращающим юных невинных девушек.
Элеонора была готова на все, только бы он поскорее ушел.
— Хорошо, Роберт.
— Вот видите? Совсем не больно, правда? — Он коснулся ее губ, и через секунду дверь за ним уже закрылась.
Это был легкий прощальный поцелуй, но Элеоноре он показался нарочитым. Он целовал ее с осознанием полного права это делать. Будто она целиком принадлежала ему.
Элеонора бессильно опустилась на кровать. Если бы она только могла знать, чего он хочет. Каковы его истинные намерения?
