Они утащили Дэвида. Я выждала, пока они не оказались на безопасном расстоянии, и прошмыгнула вверх, на семинар доктора Уэдби по теории информации. Доктора Уэдби там не было.
— Он ушел искать проектор, — сказала доктор Такуми. В одной руке она держала бумажную тарелку с половинкой пирожка, во второй — пластиковый стаканчик.
— Вы это раздобыли там, где дают завтраки? — спросила я.
— Да. Пирожок был последний. А когда я уходила, кончился кофе. Вы не слушали Эйби Филдса, нет? — Она поставила чашку и откусила пирожок.
— Нет, — сказала я, размышляя, что лучше: использовать эффект внезапности или отвоевать пирожок в сражении.
— Вы ничего не потеряли. Он только бессвязно повторял, что наша конференция должна была бы состояться в Расине. — Она закинула остатки пирожка в рот. — Вы уже видели Дэвида?
Пятница, 9.00–10.00. Эвристический эксперимент: показ слайдов. Дж. Львов, колледж Эврика. «Эксперименты с запаздывающим выбором». Описание, результаты, выводы. Зал Сесиля Б. де Милля А.
В конце концов появился доктор Уэдби с проектором. За ним, извиваясь, тянулся провод. Уэдби подключил проектор. Света не было.
— Ага, — сказала доктор Такуми, вручив мне свою тарелку и стаканчик. — Со мной такое уже было в Калтехе. Тут требуется переопределить граничные условия. — Она врезала по проектору.
От пирожка не осталось ни крошки. На дне стаканчика было еще на миллиметр кофе. Я уже почти решилась пасть еще ниже, когда она стукнула по проектору еще раз. Свет загорелся.
— Я научилась этому вчера вечером на семинаре по хаосу, — сказала доктор Такуми, отобрав у меня стакан и осушив его. — Вам следовало бы там побывать. Зал Клары Боу был весь забит народом.
— Полагаю, можно начинать, — сказал доктор Уэдби. Мы с доктором Такуми заняли свои места.
— Информация есть передача смысла, — сказал доктор Уэдби и написал на пленке зеленым маркером слова «смысл» и «информация». — Когда информация рандомизирована, смысл передать невозможно, и мы имеем состояние энтропии. — Он написал слово «энтропия» под словом «смысл» красным маркером. Почерк у доктора Уэдби оказался весьма неразборчив.
— Состояния энтропии варьируют от низкой энтропии, такой, как статические помехи в автомобильном радиоприемнике, до повышенной энтропии, состояния полной неупорядоченности, случайного разброса и беспорядка, в котором вообще невозможна передача информации.
О господи, подумала я. Я забыла предупредить в регистрации о Дарлин. Как только доктор Уэдби наклонился над пленкой, рисуя очередные неразборчивые иероглифы, я выскользнула из зала и пошла вниз, в вестибюль, очень надеясь, что Тиффани еще не вышла на дежурство. Но она уже вышла.
— Чем могу быть полезна? — спросила она.
— Я из номера шесть-шестьдесят-три, — сказала я. — Со мной проживает доктор Дарлин Мендоса. Она должна приехать сегодня утром, и ей будет нужен ключ.
— Зачем? — спросила Тиффани.
— Чтобы попасть в номер. Когда она приедет, я могу быть на семинаре.
— Почему у нее нет ключа?
— Потому что она еще не приехала.
— Мне показалось, вы сказали, что она проживает с вами в одном номере.
— Будет. Она будет жить со мной в одном номере. Номер шесть-шестьдесят-три. Ее зовут Дарлин Мендоса.
— А вас как зовут? — спросила Тиффани, положив руки на клавиатуру компьютера.
— Рут Баринджер.
— На вас тут ничего нет.
За девяносто лет после постоянной Планка мы достигли в квантовой физике впечатляющих результатов, но эти результаты были достигнуты большей частью в прикладной области, не в теории. Добиться успеха в теории мы сможем лишь тогда, когда у нас появится модель. Наглядная модель.
На какое-то время мы с Тиффани впали в состояние повышенной энтропии на предмет отсутствия у меня номера и испорченного кондиционера, а затем я резко переключилась на проблему ключа для Дарлин в надежде застать Тиффани врасплох. Результат был приблизительно такой же, как в экспериментах с запаздывающим выбором с бросанием костей.
На середине моих попыток объяснить Тиффани, что Дарлин — не мастер по ремонту кондиционеров, появился Эйби Филдс.
— Вы не видели доктора Геданкена? Я покачала головой.
— Я был уверен, что он придет на мой семинар «Удивительный мир», но он не пришел, а служащие в отеле говорят, что на него тут ничего нет, — сказал он, сканируя взглядом вестибюль. — Я случайно узнал о его новом проекте. Я туда идеально вписываюсь. Он собирается найти парадигму для квантовой теории… А это не он? — Эйби указал на пожилого мужчину, входившего в лифт.
— По-моему, это доктор Уэдби, — сказала я, но он уже мчался через вестибюль к лифту.
Он почти успел. Двери лифта сомкнулись в тот самый момент, когда Эйби достиг цели. Он несколько раз нажал на кнопку в надежде, что створки разомкнутся, а когда это не сработало, попытался переопределить граничные условия. Я повернулась к регистрационной стойке.
— Чем могу быть полезна? — спросила Тиффани.
— Вот чем, — сказала я. — Дарлин Мендоса, моя соседка по номеру, прибывает сегодня утром, точно не знаю когда. Она продюсер. Она приедет, чтобы выбрать актрису на главную женскую роль в новом фильме с Робертом Редфордом и Гаррисоном Фордом. Когда она приедет, дайте ей ее ключ. И разберитесь с кондиционером.
— Да, мэм, — сказала она.
Переход Джозеффсона устроен так, что электронам нужно приобрести дополнительную энергию, чтобы преодолеть тонкий слой диэлектрика. Однако было обнаружено, что некоторые электроны просто туннелируют, или, как заметил Хайнц Пагел, «проходят прямо сквозь стену».
Эйби перестал колотить по кнопкам и теперь пытался раздвинуть дверцы лифта. Я вышла через боковую дверь и отправилась на Голливудский бульвар. Ресторан Дэвида был где-то рядом с Голливудом и Уэйном. Я повернула в противоположную сторону, к Китайскому театру Граумана, и нырнула в первый же ресторанчик.
