часов.
– Как хочешь, – пожала она плечами и сделала глоток кофе.
– Ты изменилась.
– Всего лишь еще несколько отмерших клеток, – пожала она плечами.
– Я не это имел в виду. Что-то новое появилось в твоих глазах. И держишься ты как-то иначе.
– Может быть, ты слишком давно не смотрел на меня по-настоящему?
– Не надо так со мной, Лиззи. Я только что проделал долгий путь, чтобы найти тебя.
– Знаю. Я проделала этот путь первой. Я хочу, чтобы ты мне ответил, Марк. Зачем ты приехал?
– Чтобы попросить у тебя прощения. Чтобы попытаться вернуть тебя.
Она осторожно поставила чашку на блюдце.
– Боюсь, ты напрасно теряешь время.
– Я не приму такого ответа! – пылко возразил он. – Ни за что. Мы принадлежим друг другу – и ты это знаешь. Дорогая, в любых отношениях есть свои взлеты и падения. Мы просто пережили небольшое потрясение, вот и все.
– Мне этого достаточно.
– Не говори так. Я полностью признаю свою вину за все, что случилось. Я сам не понимаю, зачем вообще это сделал. Может быть, наша совместная жизнь была такой хорошей, что я начал воспринимать ее как само собой разумеющееся.
– Возможно, мы оба слишком многое считали само собой разумеющимся.
– Если мы оба с этим согласились, может, это послужит отправной точкой для того, чтобы начать все сначала?
– Только если мы оба решим, что это стоит делать.
– Я, сам того не желая, нанес тебе страшную обиду, но я не хотел, чтобы ты узнала…
– И это может служить оправданием? – Лиз ушам своим не верила!
У него хватило совести покраснеть.
– Нет, конечно. Черт, я все время говорю не то.
Вот именно, подумала она. С тех пор как она познакомилась с Марком, он всегда знал, что делал, и контролировал себя. Теперь его застали врасплох, и он не знал, что ему делать.
А она не желала ему помочь. Он, должно быть, ожидал, что она хотя бы немного пойдет ему навстречу. Потому что в каком-то смысле он был прав: у них была идеальная жизнь – удобная, успешная, наполненная событиями. Поэтому он не считал одну измену достаточной причиной, чтобы все разрушить.
«Когда-то я могла бы его выслушать, – думала она. – Приняла бы то, что он скажет. Но теперь я знаю, что больше не хочу той жизни».
– Дома жить стало невозможно, – продолжал Марк. – Все время звонит телефон. Все хотят знать, где ты, а я понятия не имею, что отвечать.
– Да, это неудобно. – Лиз украдкой взглянула на часы.
Из открытых дверей бара доносились шум и голоса: было время ленча, и бар был полон.
– Клайв звонит каждый день и рвет на себе волосы. Я думал, что хотя бы ему ты сообщила, где находишься.
– Он сказал, что я могу взять отпуск, – пожала плечами Лиз.
– Он имел в виду день, ну самое большее два. Он хочет, чтобы ты вернулась немедленно. Началась новая кампания против террористов, появились слухи о новом скандале в королевской семье. А еще это дело в Эль-Кристобале…
– И гражданская война в Африке, – тихо добавила она. – Этот адский уголок тоже никуда не исчез только потому, что меня там нет и некому об этом писать.
– Это точно. – Он отодвинул чашку. – Этим все сказано. Лиззи, любовь моя, ты репортер, и твое место там, где происходят события, а не в этой Богом забытой дыре. – Он помолчал. – Дорогая, я все понял и буду посыпать голову пеплом до тех пор, пока ты меня не простишь, но тебе пора возвращаться домой. Как тебя вообще сюда занесло? – поинтересовался он, оглядываясь. – На пятизвездочный отель это место не похоже.
– Ностальгия. А ты чем можешь оправдаться?
– Я приехал, чтобы найти тебя.
– Это понятно. Но как ты узнал, куда именно надо ехать? – Лиз была уверена, что никогда не рассказывала ему о своей детской привязанности к этим местам.
– Мне намекнули, – смутился Марк. – Некто позвонил и сказал, что видел тебя. Он хотел знать, что ты здесь делаешь. Мне показалось, что он предполагает, будто ты идешь по следу какой-то невероятной сенсации, а от него это скрываешь.
Лиз расплескала кофе.
– Это был Дункан Уайт?
Она почти забыла об их встрече, но Дункан, похоже, ее не забыл.
