Неудивительно, что он не одобрил спартанский вид ее новой квартиры и возненавидел безликую роскошь отеля, если его ждала такая красота.
– Вы будете спать здесь. – Он открыл одну из дверей. – Рядом со спальней есть душ. – Он поставил ее сумку на кровать, застеленную зеленым покрывалом. – Я сейчас принесу вам полотенца.
Лиз осмотрела спальню, отмечая полное отсутствие беспорядка, свойственного женщинам, затем подошла к встроенному шкафу и, заглянув внутрь, обнаружила рубашки, джинсы, белье, а на вешалках – пару костюмов.
На столике возле кровати лежали какие-то книги. Среди них – «Записки о маленьком острове» Билла Брайсона и «Отверженные» Гюго на французском языке.
– Это ваша комната, да? – спросила Лиз, когда Джуд вернулся с полотенцами.
– Пока вы здесь – ваша. – Он положил полотенца рядом с сумкой.
– Но это неправильно. Вы ведь даже не хотите, чтобы я вообще находилась здесь. Не могу же я вас выгнать из вашей собственной постели!
– И что вы предлагаете? – Он явно насмехался. – Чтобы мы спали в ней вместе?
– Конечно, нет. – Она не могла себе простить, что покраснела как девчонка, и только надеялась, что он этого не заметит.
– Я так и думал. В любом случае это не предмет для обсуждения. – Он отвернулся и добавил: – Пойду готовить ужин. А вы спускайтесь, когда будете готовы.
«Но я не готова, – подумала Лиз, умываясь и причесываясь. – Ни к чему не готова. Особенно к тому, чтобы спать в его постели и вообще в его комнате среди его вещей. И при этом знать, что он где-то совсем рядом – а может, и за тысячу миль отсюда».
Она задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале – бледное лицо, темные круги под глазами – и медленно пошла вниз.
Из кухни доносились восхитительные ароматы. Она приоткрыла дверь и увидела Джуда, стоявшего у плиты и что-то помешивающего в кастрюле.
– Мойра оставила мне овощной суп, – пояснил он не оборачиваясь, – тушеное мясо и свежий хлеб.
У него что, есть глаза на затылке?
– А она не будет против, если вы накормите одну из презираемых ею журналисток? – Лиз села за чисто выскобленный сосновый стол.
– Во искупление мне придется наколоть ей побольше дров. – Джуд разлил суп в керамические миски и поставил их на стол.
– Думаю, вам придется здорово потрудиться. – Лиз попробовала суп. – М-м-м… как вкусно! – Она оглядела большой буфет с отмытой до блеска посудой, сверкающую плиту, и раковину, и ряд деревянных шкафчиков, покрытых керамической плиткой. – Неужели она и убирает у вас?
– Нет. Мы с ней оплачиваем пополам некую изумительную Дорис, а ее муж Альф следит за нашими садиками.
– Чудно! Вы неплохо организовали свою жизнь.
Он удивленно посмотрел на нее и пробурчал:
– Мы с вами прекрасно знаем, что это не так.
– А ваши родители в курсе, что вы вернулись?
– Я им только что позвонил. И объяснил, что не смогу навестить их в ближайшие два-три дня.
– Они, должно быть, очень за вас беспокоились, зная, в какой вы опасности?
– Давайте говорить только обо мне, Бет. Не приплетайте сюда мою семью. – Тон его голоса был мягким, но не терпящим возражений.
Лиз опустила глаза. Да, нелегко ей здесь придется. Лиз съела суп и большую порцию мяса и в притворном ужасе подняла руки, отказываясь от сыра и фруктов.
– В таком случае, – заявил Джуд, убирая со стола, – я принесу кофе в гостиную, и мы сможем начать. Ни вы, ни я не хотим, чтобы интервью тянулось бесконечно, ведь так?
– Да. – И быстро добавила: – Пойду принесу блокнот и диктофон.
У себя в комнате она достала из сумки блокнот, набор любимых ручек и миниатюрный диктофон. С минуту она держала его в руках, потом сунула обратно в сумку и спустилась в гостиную.
Поднос с кофе стоял на низком столике между двумя диванами, и Джуд уже наполнял чашки. Лиз заняла место напротив него, взяла из его рук чашку с кофе и коротко поблагодарила.
– Сливки? – Он протянул ей молочник.
Она покачала головой:
– Я предпочитаю черный. Он помогает мне не расслабляться и быть начеку.
Увидев, что она открывает блокнот, Джуд удивился:
– Вы не будете записывать на диктофон?
– Мне кажется, без него нам будет легче. – Она начала раскладывать ручки, не поднимая на него глаз. – Возможно, именно из-за него у нас ничего не получилось в отеле. Это было слишком формально. Я подумала, может быть, мы просто поговорим обо всем как друзья.
– Не думаю, что это возможно, – после паузы ответил он. – Уже не получится. Слишком многое
