– Не пора ли детям уже вернуться из кино?
– Они собирались после фильма пойти на танцы в гостинице.
– А… – Кен услышал звук зажигающейся спички, и лицо Сильвии озарилось светом горящей сигареты.
– Лучше бы ты не курила в постели, – сказал он.
– Я осторожно.
– Это опасно, – возразил он, сдерживая непонятное раздражение. – Здесь не стоит курить.
– Я сказала, что буду курить осторожно! – ее голос прозвучал резко.
– Извини.
Он закрыл глаза и попытался решать в уме математические задачи – способ, который помогал ему всегда намного лучше, чем мысленное пересчитывание овец. Сквозь открытое окно доносились отдаленные звуки музыки из радиоприемника, который где-то включили слишком громко, урчание коробки передач грузовика на автомагистрали штата. Кену казалось, что прошло уже несколько часов. Было жарко.
– Кен, – прошептала Сильвия. – Ты не спишь?
– Нет.
– Сколько уже?
Он снова включил свет.
– Почти час.
– Когда кончатся танцы?
– Думаю в час.
– Наверное, скоро придут.
– Послушай, хватит беспокоиться за них! – сказал он нетерпеливо.
– Я не могу не волноваться.
– Не о чем волноваться!
– Не знаю, Кен. Они влюблены по уши. Ты не мог не заметить.
– Конечно.
– В их возрасте это не просто. Они так переживают!
– Но ведь это вполне естественно.
– Да, но я вот лежала и думала: нам надо поговорить с ними. Как ты считаешь?
– О чем? – он намеренно придал своему голосу безразличный тон.
– Не знаю. У меня такое чувство, мы должны им чем-то помочь. Мы сами прошли почти через то же самое.
– Распространять на них наш собственный опыт неправильно. Они совсем другие.
– Я знаю, но…
– Что, по твоему, мы должны им сказать?
– Не знаю. Наверное, чтобы не воспринимали все слишком серьезно.
– Думаешь, это поможет?
– Бедный Джонни так страдал последнее время. Не хочу, чтобы к этому еще что-нибудь прибавилось.
– Молли, черт побери, не способна причинить страданий!
– Не нарочно, разумеется. Иногда я сомневаюсь, знает ли она, что делает. Девушка в таком возрасте… Красота – огромная сила.
– Молли не такая!
– О, я знаю, – Сильвия смутилась. – Но они оба так молоды!
– С ними все будет в порядке, – ответил Кен.
– Который сейчас час?
– Они вот-вот придут.
Однако в два часа Молли и Джона еще не было дома, не появились они и в три.
– Проклятье, все же мне придется поговорить с этим парнем, – сердито сказал Кен. – Пора ему научиться отвечать за свои поступки!
– Не сваливай всю вину на него. Полагаю, без Молли здесь тоже не обошлось.
– С ней я тоже поговорю, – угрюмо бросил Кен. Лежа в темноте и напрягая слух, чтобы услышать звук открывающейся двери или шаги на лестнице, Кен поразился ходу своих собственных мыслей, навеянных встревоженным воображением. Перед ним предстало гротескное в своем уродстве видение Джона и Молли, занимающихся любовью, его руки на груди Молли, его губ… «Это ненормально, – сказал себе Кен. – Взрослые всегда приписывают молодым ошибки своей юности. А эти двое – невинны; они только-только
