сложила вещи Клары в две разноцветные плетеные сумки и в большую коробку. Девочка приехала к ней почти ни с чем, а уезжала с кучей одежды и игрушек, подаренных друзьями Эмили. Малышка возвращалась к своим родителям, которые любили ее и наконец дождались дня, когда вся семья будет в сборе. И вот этот счастливый день наступил. Эмили не могла себя сдерживать и безучастно лежать. Она хотела ответить. Ее губы жаждали поцелуев, слияния тел, и она выгнулась ему навстречу. Все это было похоже на сон – медленное чувственное удовольствие с исступленно-восторженным погружением в нирвану.
Эмили все острее чувствовала страшное одиночество. Конечно, она знала, что Клара лишь недолго поживет у нее, но была уверена, что переживет расставание.
– Я могу перенести это! – яростно воскликнула Эмили. – Я люблю ее, потому что должна была полюбить. Конечно, я буду скучать по ней. Это вполне нормально. Так и должно быть.
В офисе социальной службы сотрудница взглянула на Эмили и похлопала ее по плечу.
– Это тяжело для вас? – мягко спросила она.
– Да, но все к лучшему. Я знаю. – Голос Эмили звучал хрипло.
Женщина кивнула.
– Мне отвезти ее к родителям или вы сами хотите это сделать?
– Я сама отвезу ее. Мне станет немного легче.
Мать заплакала, когда взяла Клару на руки. Она посмотрела на Эмили и улыбнулась.
– Мы всегда будем молиться за вас, – сказала она по-испански. – Вы ангел, посланный нам с небес.
Эмили боролась со слезами, которые жгли глаза. Взяв себя в руки, она одарила родителей девочки улыбкой, пожелала им всяческого благополучия и сказала, что для нее было радостью и честью заботиться об их прелестной малышке.
Уже в машине Эмили не смогла сдержать слезы. Она привычно вела «мазду» домой. Тоскливые мысли роились у нее в голове.
Я не смогла бы сделать это снова. Не смогла бы заботиться о ребенке, любить его, а потом отдать. Это слишком тяжело. Я не сделаю этого вновь.
Фабиан ожидал ее у двери на ступеньках. Он крепко обнял Эмили, не сказав ни слова.
Она закрыла глаза, чувствуя себя увереннее в его объятиях. Эмили была благодарна ему за молчание. За то, что он не стал говорить, что Клара принадлежит своим родителям, что рано или поздно это должно было произойти, что будут и другие дети, которые смогут заменить девочку. Фабиан прекрасно все понимал, ведь он провел жизнь, заботясь о детях. Для него каждый ребенок был особенным и неповторимым.
Его объятия утешали. Он гладил ее по волосам, унимая боль. Фабиан был сильным и надежным, а его прикосновения – нежными. Эмили таяла в его руках, наслаждаясь теплом мужского тела и спокойным, ровным биением сердца.
Она успокоилась и нехотя отступила от него.
– Спасибо, что приехал, – хрипло проговорила она.
Они вошли в дом. Какая-то сила заставила Эмили подняться в детскую комнату. Пустая, она выглядела сиротливо.
Здесь по-прежнему витал сладкий детский запах, который говорил о недавнем присутствии малышки. Надолго ли останется здесь этот дух? – подумала Эмили. Нет, не хватит у нее храбрости когда-нибудь взять другого ребенка, заботиться о нем, любить всем сердцем, а потом отдать.
Она стояла посреди комнаты, вновь чувствуя подступающие к глазам жгучие слезы. Она глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.
– Я могла бы быть хорошей матерью, – хрипло пробормотала она. – Я знаю это.
Фабиан улыбнулся.
– Да, ты права, Клара заставила меня осознать это, – сказал он. – У тебя талант. Самый главный талант, какой может быть у женщины.
Эмили пыталась сохранить самообладание.
– Прости, что я оказалась такой сентиментальной дурой, но со мной все будет в порядке. Скоро начнутся занятия в школе, и у меня не останется времени для грусти.
Фабиан обхватил руками ее лицо и поцеловал. Это был нежный, любящий поцелуй, от которого по всему ее телу разлилось тепло.
Он взял Эмили под руку.
– А теперь мы едем кататься по побережью. Потом поужинаем.
Проехавшись по прибрежному шоссе, они нашли маленький уютный ресторанчик и прекрасно поужинали, наблюдая, как садится солнце.
После этого мужчина и женщина долго бродили по заброшенному пляжу, взявшись за руки. Ее босые ноги ощущали все еще теплый от солнца песок. Эмили чувствовала себя полностью умиротворенной, слушая плеск волн и наблюдая, как на темном небе зажигаются звезды. Они сели, прислонившись спинами к нагретым за день камням утеса.
Фабиан обнял Эмили, и она положила голову ему на плечо – это было так естественно.
Вдохнув солоноватый воздух, она тихо проговорила:
– Как хорошо здесь ночью.
– Да. Мне нравится ночной пляж. Я всегда скучаю по нему, когда уезжаю отсюда.
Тишина. Они вдвоем в темноте. Негромкие всплески океанских волн. Эмили закрыла глаза, чувствуя, как тревожное тепло охватывает ее. Ведь рядом такой дорогой для нее человек.
Она так сильно хотела его. Так сильно.
Фабиан слегка отодвинулся и поднял ее лицо. Его губы сначала были нежными, потом с возрастающей страстью его язык коснулся ее языка. Эмили словно обожгло. Дыхание участилось, и она беспомощно прислонилась к нему. Его рука ласкала ее грудь.
– Я хочу тебя, – хрипло пробормотал Фабиан. – О господи, я так сильно хочу вновь ощущать тебя, прикасаться к тебе. А ты?
– Я тоже, – прошептала Эмили.
– Пойдем ко мне.
– Давай… просто останемся здесь. – Было трудно говорить, трудно дышать.
Эмили почувствовала, как он улыбается.
– Животному, которое проснулось во мне, ничего, кроме этого, не нужно, – мягко сказал он. – Но это будет безответственно.
Мысли и слова кружились в голове Эмили.
Фабиан нежно поцеловал ее, взял за руку, вскочил на ноги и потянул за собой. Эмили уткнулась лицом в его теплую шею, прижалась к нему, ощущая твердую плоть, которая заставляла ее изнемогать от желания.
Она слышала плеск волн – первобытный ритм, старый, как бег времени. Чувствовала, как рука Фабиана крепко сжала ее руку.
– Пойдем, – сказал он.
Эмили понятия не имела, как они добрались до дома Фабиана, и не воспринимала ничего, кроме близости дорогого и так нужного ей сейчас человека. Словно она находилась в другом измерении, где чувства были единственной реальностью.
