– А-а, понятно. Ты правда отлично выглядишь.
Сама Марианна выглядела ужасно, растрепанная, зеленовато-бледная. Она пояснила, заметив мой взгляд:
– Меня стошнило. Киту пришлось остановить машину.
– Бедная вы, бедная! Как вы думаете, это грипп или что-нибудь такое?
– Нет, это просто те самые дни. У меня иногда такое бывает. Все пройдет, только нужно поспать. Глупо было выходить. О господи, голова! – Она прислонилась к перилам и закрыла глаза.
– Давайте я помогу вам лечь, – робко предложила я.
– Не надо, я справлюсь. Деньги возьми у Кита, ладно?
– Но я их не заработала.
– Это не по твоей вине, детка. Ладно, мне надо лечь, а то я упаду. Тогда до следующей пятницы?
– Надеюсь, – ответила я.
Она вяло помахала мне и скрылась в спальне. Через секунду я услышала скрип пружин.
Я медленно спустилась по лестнице. Во рту у меня пересохло, живот свело. Рэкс стоял в прихожей, не снимая куртки.
– Марианна легла, – сказала я.
– Хорошо. Поехали, я отвезу тебя домой.
– Поехали.
Я шла за ним к двери, по садовой дорожке, к калитке, в машину. Когда он включил зажигание, я тихо спросила:
– Вы на меня сердитесь?
– Да, – ответил он.
Больше я не посмела сказать ни слова. Мы ехали молча. Я пыталась придумать, как все поправить. Вот они, наши драгоценные десять минут вместе – и они уходят. Мы их потеряли.
Тишина в машине стала невыносимой. Видимо, Рэксу тоже так показалось, потому что он протянул руку и включил радио. Машину заполнила громкая эстрадная музыка. Песня об утраченной любви, нарушенных клятвах, изменах. Каждая строчка, казалось, что-то говорила о нас.
Рэкс хмуро смотрел прямо перед собой. Казалось, он весь сосредоточен на дороге, хотя она была почти пустая. Мы доехали до моего дома ровно за пять минут. Он остановился прямо перед магазином и выключил мотор.
– Так. Сколько мы тебе обычно платим?
– Мне не нужно денег! – возразила я.
– Не говори глупостей. Мы тебе оплачиваем полный вечер. Вот, держи.
Он достал из бумажника несколько купюр и протянул мне.
– Нет!
– Возьми. Здесь немного больше, в благодарность за то, что ты так хорошо управлялась с детьми.
– Вы позволите мне приходить еще?
– Нет. Я тебе сказал. Так дальше продолжаться не может. Мне кажется, Марианна что-то чувствует. От этого ей и стало плохо.
– Нет, конечно! Она ко мне хорошо относится, Рэкс, она хочет, чтобы я и дальше приходила. Это только вы хотите мне запретить.
– Да. – Наступила долгая пауза. – Ну все, иди.
– Правда все? Вы даже не хотите попрощаться со мной как следует?
– Я тебя умоляю, Пру, мы достаточно часто видимся в школе.
– Там все по-другому. Там мы не можем нормально поговорить. Там вы учитель, а я – ученица.
– Мы и здесь учитель и ученица.
– А если бы это было не так? Если бы я не училась в Вентворте? Как бы вы тогда ко мне относились?
– Точно так же, как теперь. Тебе четырнадцать лет.
– Марианне было столько же, когда вы начали с ней встречаться. А если бы мы с Марианной обе были девочками из вашего класса? Вам бы кто больше нравился – она или я?
– Да прекрати ты наконец! Ты все портишь, играешь в глупые игры. Послушай, Пру, я не хочу тебя обидеть, но ты должна понять. Я твой школьный учитель. У нас обоих могут быть очень большие неприятности. Я обратил на тебя внимание, потому что ты была новенькая и тебе было трудно. Мне стало тебя жалко. Я хотел помочь и сделал большую ошибку, предложив приходить к нам сидеть с детьми. А теперь все стало так мучительно и беспокойно. И я чувствую себя страшно виноватым, хотя сам не знаю почему – ведь на самом деле ничего и не было.
– Теперь было. – Я потянулась к нему и поцеловала в губы.
