Бездна

– Ирония судьбы в своем роде, – продолжал новый знакомый. – То, что нас сближает, в то же время препятствует истинной близости.

– Не понял?

– Дефекты нас связывают... чего никогда не понять нормальному человеку.

Джек опешил:

– У Мелани есть... физический дефект?

– Хотите сказать, будто не знаете? – не поверил Кэнфилд. – Наверно, я зря проболтался. – Он дернул себя за рыжую бороду, пристально глядя на Джека. – Действительно с ней никогда не встречались?

– Зачем же мне врать? Впрочем, – не сдержал он улыбки, – учитывая характер здешнего сборища, нечего удивляться, что мне не верят.

– Правильно понимаете.

Джек восстановил в памяти снимки из Монро и Шорэма. Вид у Мелани абсолютно нормальный.

– И что же с ней такое?

Собеседник огляделся и покатил кресло влево.

– Уйдем-ка подальше с дороги, скажем вон туда.

Остановился перед диванчиком у стены. Джек так глубоко утонул в слишком мягких подушках, что смотрел на него теперь снизу вверх.

– Я не стану рассказывать об увечье Мелани. Увидите – узнаете.

По крайней мере, оптимист, мысленно отметил Джек.

– Но учтите, оно задало главную цель ее жизни, – продолжал Кэнфилд. – Стало горючим, питающим двигатель. Она ищет причину вспышки в Монро.

– Вспышки чего?

– Появления на свет детей с физическими недостатками. В конце шестьдесят восьмого года в Монро за десять дней родилось полдюжины дефективных детей. Родителям волей-неволей пришлось познакомиться. Мои сблизились с Рубинами, с семьей Мелани. Помню других – Сьюзен, дочка несчастных Харрисонов, с ужасным уродством прожила лишь пять лет; Карли, дочь дважды наказанных Бейкеров, исчезла после убийства ее брата. Бедные люди объединились в небольшую группу поддержки, ища ответа, желая дознаться, почему беда обрушилась на их головы?

Джек покосился на безжизненную часть его тела, гадая, что прячется под пледом.

– Может быть, утечка радиации? – предположил он.

Кэнфилд покачал головой:

– Приезжала следственная бригада, все кругом обыскала именно на этот счет. Не получив подтверждения, взяли пробы воды и почвы на содержание токсинов, ничего не нашли. По мнению Мелани, уехали с пустыми руками потому, что искали естественные причины. Она видит тут неестественную причину...

Ноги снова дернулись под пледом, тоже как-то неестественно, если на то пошло.

– Например?

– Вмешательство чего-то другого... Иного.

– Это словечко – секретный пароль или что? Ничего не пойму.

– Мы с Мелани без конца говорили об этом, – вздохнул Кэнфилд. – Она была твердо уверена, что в конце февраля или начале марта шестьдесят восьмого, когда наши матери только что забеременели, в Монро произошло некое «неестественное» явление, повредившее хрупкие клеточные структуры зачатых зародышей. «Вторжение Иного», по ее выражению. Она нас всех называла «детьми Иного».

Угу, мысленно хмыкнул Джек. Не рождается ли у меня на глазах очередная теория заговора?

– Хорошо, – сказал он, – объясните, что все это значит?

– Мелани всю жизнь пытается ответить на этот вопрос, – пожал плечами рыжеволосый мужчина. – Пару недель назад мне сказала, что сильно продвинулась с помощью профессора Ромы... может быть, скоро отыщется ключ к Теории Великого Объединения.

Снова теория Мелани. Кажется, все дороги ведут в Рим – к тому самому Роме.

– Хотелось бы познакомиться с ее теорией.

– Мне тоже. Поверьте, когда единственная причина определяет или портит твою жизнь, ее хочется знать.

– Что же портит жизнь Мелани? – допытывался Джек.

– Прошу прощения. – Кэнфилд тряхнул головой. – Лучше у Лью спросите. Приятно было побеседовать.

У ехавшего в Шорэм Лью не спросишь.

Тут ему пришло в голову, что тайну местонахождения, равно как и загадочного физического дефекта Мелани Элер, надо, наверно, искать не среди сумасшедших сисуперов, а в ее родном городе – в Монро.

Кэнфилд откинулся на спинку инвалидного кресла и тронулся с места.

– Еще один вопрос, – бросил вслед ему Джек. – Вы тут чем занимаетесь?