молчание, если можно так выразиться, ширилось, как рябь на воде. Вскоре тишина воцарилась и в огромных сводчатых лестничных пролетах, и на балконах, и в многочисленных переходах к внутреннему контуру.
Вскоре во всем фойе стало тихо; слышались лишь звонкие призывы моего нового знакомого.
И вдруг метрах в пятидесяти от нас раздался отклик:
— Зиг! Я здесь! Я здесь!
Всмотревшись, я увидел Эм-Эма, который подпрыгивал на месте и размахивал руками, чтобы привлечь мое внимание. Когда он двинулся ко мне, все снова зашумели, но на сей раз шум не был бессвязным. Теперь все выкрикивали имя. Мое имя.
— Зигги! Зигги! Зигги! Зигги!..
Все глазели на меня, вскидывали руки вверх всякий раз, как они произносили мое имя. Мне показалось, так будет продолжаться вечно. Наконец Эм-Эм прорвался ко мне и обхватил меня руками за пояс.
— Классно, Зиг, да? Здорово!
Из-за радостных криков я едва расслышал, что он говорит. Я отвел его на расстояние вытянутой руки и пристально посмотрел в его сияющие глазенки.
— Ага. Здорово. Но что происходит? Что вы все здесь делаете?
— Хотим Венди назад.
Только и всего! Если бы только они знали…
— Откуда же пришли все эти дети?
— Венди — общая мама.
— Да, ты мне уже говорил. Но ведь она не могла каждого из вас укладывать спать!
— Все слышали о Венди. Пришли вместе.
— Все?! Неужели все явились сюда?
Он покачал головой:
— Еще придут. Отовсюду!
Еще придут?! Все они не поместятся в Пирамиде! Ну и ну!
Все банды беспризорников мегаполиса объединились — возможно, впервые в истории.
— Все слышали о Зиге тоже.
Его улыбка свидетельствовала о том, как он гордится знакомством со мной. Чертовски странная штука! Когда ребенок вот так смотрит на тебя, хочется убежать и спрятаться. Или двигать горы.
Пока я думал, куда бы смыться, чья-то рука похлопала меня по плечу. Я обернулся и увидел перед собой записывающую плату репортера дневного выпуска новостей. Пластина была закреплена у него на лбу, поэтому обе руки у него были свободны.
— Извините, — проорал он, перекрикивая шум. — Но верно ли я понял — вы тот самый Зигги?
Я не знал, что и сказать. Эм-Эм, наоборот, не замедлил с ответом. Он похлопал меня по руке и звонко крикнул:
— Точно, сан! Он Зигги! Классный друг!
— Меня зовут Аррел Лам, — представился репортер. У него были черные волосы, карие глаза и круглое лицо. — Я работаю на Центральную базу данных.
Я так и понял. Пытался придумать, как бы половчее уклониться от его расспросов, раз уж у меня нет возможности сбежать. Я попытался ответить уклончиво:
— Информпоток намеренно не обращает внимания на происходящее. Зачем же вам понапрасну тратить свое время?
— Ничего подобного. Центральная база данных записывает абсолютно все, что случается в мегаполисе. И в мире. А уж что скармливают публике посредством Информпотока — другой вопрос.
Его откровенность располагала, но, кроме того, его манера говорить, дикция, ритм голоса показались мне знакомыми.
— Вы чем-то неуловимо напоминаете мне диктора четвертого канала!
Он улыбнулся:
— У вас хороший слух. Последние пять лет я создаю его видеоряд и моделирую его голос.
— Он… то есть вы — мой любимый диктор!
— Спасибо, очень приятно. Но скажите вот что: кто вы такой и как связаны с этими детишками?
Не удалось мне его обойти!
— Я знаком с одним из них.
— Чего они хотят?
— Вы хотите сказать, что сами не знаете?
Репортер покачал головой:
— Никто ничего понять не может!
Интересно.
— Вы в затруднении, верно?
— Только не я. — Аррел Лам ухмыльнулся. — По-моему, шоу вышло классное. Жаль только, что мне неизвестно, в чем тут дело.
Я повернулся к Эм-Эму:
— Малыш, расскажи ему, в чем тут дело.
Эм-Эм тут же вскинул вверх руку со сжатым кулаком и завопил:
— Венди! Венди! Венди!
Другие дети вокруг нас немедленно подхватили его клич. Имя Зигги постепенно затихало, слава Ядру, и они начали скандировать два новых слога в прежнем ритме:
— Вен-ди! Вен-ди! Вен-ди!
Лам обежал толпу детей глазами — мне показалось, он осматривал их испытующим, внимательным взглядом.
— Вот так они целый день — то затихают, то начинают снова! — проорал он, перекрикивая беспризорников.
— Ну вот, — сказал я, — теперь вы знаете, зачем они здесь.
— Нет, не знаю. Я… — Он бросил взгляд куда-то поверх моего плеча. — Не оглядывайтесь сразу, но, по-моему, вы пользуетесь огромной популярностью.
Я обернулся и заметил отряд облаченных в желто-черную форму «ос». Их было шестеро. Они явно направлялись ко мне. Сердце у меня в груди екнуло, но я устоял на месте. Бежать все равно было некуда.
Лам отступил и направил свою записывающую пластину на «ос». Они не глядя расшвыривали детей в сторону, неумолимо приближаясь ко мне. По приказу главного «осы» окружили меня, отшвырнув Эм-Эма в сторону, словно букашку. Вскоре я очутился в этаком желто-черном эллипсе-.
— Пойдемте с нами, — приказал главный.
— А если я не пойду?
У него были маленькие глазки-бусинки, близко поставленные и противные.
— Босс сказал, что хочет с вами поговорить. Вы пойдете.
— Класс, — ответил я.
Лам вклинился между двумя охранниками и позвал меня, перекрикивая детей.
— Но чего же хотят эти дети?
— Свою маму, — ответил я.
Окруженный «осами», я зашагал к скоростным подъемникам, а он остался стоять посреди толпы, и вид у него был такой, точно кто-то со всей силы врезал ему в горло.
XI
— Признайтесь, мистер Дрейер, за всем происходящим стоите вы?
Региональный администратор Броуд навис над моим стулом и смерил меня тяжелым взглядом.
