момента заставила ее сердце учащенно забиться. От того, что они скажут друг другу, зависит вся их будущая жизнь, и не только их, но и их ребенка.
Кристина коснулась живота рукой. Конечно, еще невозможно точно сказать, дала ли их вчерашняя ночь жизнь новому человеку.
Внезапно дверь открылась, заставив ее вздрогнуть, и в дверном проеме показался Стив. Он стоял, нахмурившись, и молча смотрел на Кристину. На ее лице, как на лице ребенка, копирующего взрослых, сразу же появилось похожее выражение. Но если лицо Стива демонстрировало отстраненность и нетерпение, то на лице Кристины застыла недоуменная озабоченность.
— Крис?
Стив произнес ее имя сдержанно и даже несколько сурово. Кристина перевела взгляд на его тело и увидела, что Стив одет в темный деловой костюм. Он быстро застегнул пиджак и торопливо взглянул на часы.
Не нужно было быть специалистом в области языка жестов, чтобы понять, что он торопится и не расположен к разговору.
— Ты торопишься? — неуверенно начала Кристина. — А я надеялась, что мы поговорим...
— Поговорим? О чем?
Такое начало не обещало ничего хорошего, но она упрямо не собиралась отступать перед трудностями. Она уже не восторженная фанатка, стоящая перед своим кумиром. Можно сказать, они теперь играют с ним в одной лиге.
— О нас, о прошлой ночи.
Кристина порадовалась, что ей удалось выдержать давление его вопрошающего взгляда и не отвести глаз.
— О прошлой ночи?
Его голос стал еще более резким, как бы посылая Кристине замаскированное предупреждение о том, что она вторгается на запретную территорию. Но прошедшие годы научили девушку, что не стоит ретироваться перед лицом неизвестности. Как показал опыт, у нее было достаточно силы и смелости. Кроме того, тему, которую им нужно было обсудить, нельзя было просто проигнорировать.
Подойдя к нему ближе, Кристина снова повторила:
— Да, Стив, о прошлой ночи. Ты ведь ее еще не забыл?
Это воспоминание, произнесенное вслух, неожиданно вызвало в ее душе поток неуправляемой нежности, просиявшей в ее глазах. Она не могла скрыть улыбки.
— О прошлой ночи, когда мы занимались любовью. Ты, наверное, помнишь? — поддразнила его она.
— Я помню, что мы занимались сексом.
Грубость его холодных слов как нож вонзилась в нежную плоть ее радужных мечтаний, разрывая их на миллиарды мелких клочков.
Она машинально повторила слова Стива.
— Сексом...
Кристина услышала, как задрожал ее голос, ей захотелось, чтобы Стив прижал ее к себе и утешил. Но он уже отвернулся от нее и пошел к входной двери, как будто не мог дождаться момента, когда она оставит его в покое.
— Стив... — Кристина все еще пыталась добиться от него хоть какого-то ответа, старательно не обращая внимания на боль, подступающую к сердцу. — Нет, Стив, это вовсе не был секс, это была...
Совершенно беззащитная перед лицом его отчуждения, Кристина не осмелилась повторить слово «любовь» еще раз, не желая выставить его на осмеяние и надругательство. Она продолжала настаивать на своем, но почему-то ей пришли на память ее детские нелепые протесты, которые никак не влияли на поступки окружающих.
— Ты ведь сам прекрасно знаешь, что это был не только секс, — упрямо повторила она.
Стив тоже, казалось, не собирался ей уступать.
— И все же это был секс, Крис.
Он больше не смотрел на нее, но она видела его профиль и заметила, что его рот плотно сжат, выражение лица — серьезно. Было заметно, что он хочет положить конец этому неприятному разговору.
Но ее упрямство не позволяло ей отступить. Он как будто понял это и обреченно вздохнул, уже берясь за ручку двери. Затем он развернулся и посмотрел ей в глаза. Его взгляд был бесстрастен и холоден. Он пронизывал ее насквозь, и Кристину пробила дрожь от макушки до пят.
— Это был всего лишь секс, — повторил он. — Ни больше, ни меньше.
Взрывной темперамент, который был неотъемлемой частью характера Кристины, вылился наружу.
Все, что она пережила, благодаря ему, вместе с ним, было слишком важным, чтобы так легко от этого отказаться. Она верила своим чувствам и инстинктам, даже если Стив и не верил им. Кристина была готова бороться за свою любовь и за то, чтобы и он наконец в нее поверил.
— Стив, мне уже двадцать два года. Последние годы я жила одна, и я давно уже перестала быть тем наивным подростком, каким ты меня помнишь. Та женщина, которую ты держал в объятиях прошлой ночью, с которой занимался любовью...
Стив прервал ее страстную речь.
— Только вчера эта женщина была наивной девственницей.
Он с безразличием ждал, как она отреагирует на его слова.
— Я и правда помню тебя еще девочкой. Очень романтичной юной особой, идеализирующей отношения между мужчиной и женщиной, девочкой, которая могла согласиться на сексуальные отношения только в том случае, если они были поданы под сладким соусом под названием «любовь». Ты все время твердишь, что стала зрелой женщиной. Но мне-то кажется, что ты так и не изменилась. А иначе почему ты так долго держалась за свою девственность?
От жестокости, с которой он препарировал ее, у Кристины перехватило дыхание. Казалось, он хочет намеренно растоптать те ростки нежности, которые появились между ними вчера.
— Для тебя тот факт, что мы занимались с тобой сексом и тебе было хорошо, — продолжал Стив безжалостно, — неминуемо означает, что ты влюблена меня. Ты теперь пытаешься вбить себе в голову, что то физическое возбуждение, тот акт, что произошел между нами, был результатом любви. Но, Крис, Любить кого-то — это означает совсем другое. Любить — это принимать другого человека таким, каков он есть, ценить его. Не могу сказать, что мы так относимся к друг другу.
Кристина больше не могла слушать его слова. Она подошла к нему ближе, настолько близко, что почти касалась его. Она положила руку на его предплечье, почувствовав, как напряглись его мышцы в ответ.
— Крис, у меня срочная встреча, на которую я уже почти опоздал, — недовольно поморщился он.
Отчаянно пытаясь прорваться через барьеры, которые он возвел между ними, Кристина наклонилась к нему и прошептала:
— Но ведь эта ночь должна была что-то значить и для тебя...
— Она значит очень много.
Слезы облегчения появились в глазах Кристины, но им было не суждено долго жить. Вместо того, чтобы успокоить ее, чего она ожидала с замиранием сердца, Стив продолжал в том же беспощадном тоне:
— Это значит, что, если нам повезет, через девять месяцев у нас будет ребенок. У меня будет сын или дочь, и в этом ребенке будет течь кровь твоего отца. Именно поэтому мы вместе, ты не забыла?
Стив не мог бы объяснить более доходчиво, что она не имеет для него никакого значения. Кристина повернулась и, не видя дороги из-за слез, стоящих в ее глазах, направилась к лестнице, по которой спускалась в таком приподнятом настроении всего полчаса назад.
Стив открыл входную дверь.
Непонятно какая сила заставила ее повернуться и спросить:
— А если... если нам не повезет?
Повисла небольшая пауза, а затем он тихо сказал: