что нужно немедленно реагировать на все, связанное с работой.
— Но мы должны расстаться с тобой. — О нет, он не мог этого сказать! — Нам очень неприятно так поступать. Я посмотрел цифры, мы не в состоянии платить тебе зарплату. Хотя бы до тех пор, пока Тревис не приступит к очередным съемкам.
Замечаю, что он все время говорит «мы». Но Тревиса здесь нет. Интересно, он в курсе, что его большой брат меня выгоняет?
— А Марта?
— И с ней мы расстаемся по тем же причинам.
— Ленни, мне нужно оплачивать счета.
— Я понимаю, — кивает он. — Поэтому мы предлагаем тебе остаться еще на две недели. А потом заплатим еще за две. Думаю, месяца достаточно, чтобы найти новую работу, как считаешь?
— Думаю, да.
Он кладет руку мне на плечо:
— Кейша, мне действительно очень жаль. Как только Тревис начнет сниматься, мы возьмем тебя назад.
Да? И когда это произойдет, белый долбаный придурок?
— Хорошо, — говорю я.
Уже у двери он поворачивается ко мне:
— Кстати, я уеду из города на пару дней. Посмотри за моим братишкой, ладно?
Ленни выходит из комнаты, и я застываю в шоке. Без денег, без работы, скоро у меня и дома не останется. А как же Марта? Куда она пойдет? Что же тебе делать, сестренка? Думаю, прежде всего ответить на звонок.
— Алло? — рявкаю я. У меня сейчас не лучшее настроение.
— Могу я поговорить с Кейшей Кристи?
Узнаю голос парня из Внутренней налоговой службы. Неужели у него нет занятия лучше, чем ходить за мной по пятам? Интересно, он все в том же дешевом костюме?
— Ее нет, — отвечаю я, стараясь как можно лучше имитировать интонации белой женщины. — Ей что- то передать?
Подозреваю, что я говорю с Кейшей Кристи, — слышу я. Вот черт! — Если это так, надеюсь, она понимает, что проблема не решится сама собой. Тем более она не такая уж маленькая.
Вешаю трубку. Я услышала достаточно. Нужно разгребать массу дерьма, а тут еще этот чертов бюрократ дышит мне в спину.
Направляюсь к машине и вижу, как из кустов выбирается Лу, обвешанный фотоаппаратами.
— Спокойной ночи, Кейша, — гудит он низким голосом.
Я так расстроена из-за увольнения, что не обращаю на него внимания. Пытаюсь открыть машину, но ничего не выходит. Лу подходит, чтобы помочь мне.
— Давай, я попробую, — предлагает он и, взяв ключи, с легкостью отпирает дверь.
— Спасибо, — бормочу я, забираясь внутрь.
Но он придерживает дверцу, не давая мне ее захлопнуть. Сердито смотрю на него.
— Ты хорошо выглядишь, малышка. Вижу, что у тебя плохое настроение, но выглядишь ты отлично. Как тебе удалось так быстро сбросить вес?
— Вес? Что? Разве я была толстой?
— Яне говорил этого. Или мужчина не может сделать комплимент хорошенькой девушке?
Лу прав. Может, он не такой уж плохой парень. И, сама не понимая, что делаю, вдруг спрашиваю:
— Сколько, ты говоришь, мы можем получить за фотографию Тревиса?
Его глаза загораются.
— Зависит от того, что это будет. Тревис на Родео-драйв стоит всего пятьдесят баксов, а вот Тревис в какой-нибудь «ситуации» может принести нам тысячи.
Завожу машину и прихожу в себя. Это же сумасшествие! Я не могу так поступить! Где мое самоуважение?
— Забудь об этом, — отрезаю я. — Я ничего тебе не предлагала.
Захлопываю дверцу, жму на педали и уезжаю.
Час спустя, когда я разделываюсь с третьим по счету «Криспи крем», звонят в дверь. Решаю, что это снова парень из налоговой службы, но, осторожно посмотрев в глазок, вижу Лу. Открываю дверь, кипя от негодования.
— Какого черта ты здесь делаешь? Кто тебе дал мой адрес? — кричу я.
— Я пришел извиниться, — говорит он и, похоже, не лукавит.
— За что?
— За то, что пытался втянуть тебя в свои дела. Неужели он сказал это?
— Ты серьезно?
— Не буду рассказывать тебе красивую историю о том, как когда-то мечтал стать серьезным фотографом. Это будет неправдой. Работой я зарабатываю на жизнь, она мне нравится, и я не собираюсь извиняться. Но мне не стоило предлагать это тебе. Ты хорошая девушка, я уверен, и поэтому пришел сюда извиниться.
— А ты не пудришь мне мозги ? — сомневаюсь я в его искренности.
— Черт возьми! А что мне от тебя может быть нужно?
— Не знаю. Извини, у меня был тяжелый день. Меня уволили.
— Шутишь?
— Заходи, у меня вроде есть пиво, если хочешь.
— Ну что ж, с удовольствием.
Лу входит, и я закрываю за ним дверь.
— Вот это да! — Он поражен. — Ты одна живешь в таком доме?
— Да, Марта переехала в домик для гостей.
Лу проходит в комнату и замечает коллекцию записей отца.
— Ты очень любишь джаз, да?
— Можно и так сказать.
Лу внимательно разглядывает комнату, замечает на стене золотые диски и «Грэмми» и подходит ближе, чтобы рассмотреть их.
— Постой! Эдди Кристи был твоим отцом? — спрашивает он.
Я киваю.
— Вот это да!
Я иду за пивом. Вернувшись, вижу, что он разглядывает один из альбомов отца.
— Твой старик был легендой, малышка!
— Он и для меня легенда. Ведь мне исполнилось всего шесть, когда он умер.
И внезапно я начинаю плакать. Лу подходит и обнимает меня. Уже очень давно я не была в объятиях мужчины, дольше, чем готова это признать. Продолжаю плакать, но мне становится лучше. Приятно, когда тебя обнимают. Вот черт!
РВЙЧЕЛ
Сегодня я видела Викторию обнаженной. Сначала это показалось мне очень странным, но потом я привыкла. Она хотела, чтобы я обработала воском ее спину внизу. Там растут тонкие темные волоски, и она их терпеть не может. Я ее понимаю. В средней школе я знала одну девушку с бородой. Ее звали Денис. Надеюсь, у нее все хорошо! Это было действительно печальное зрелище, потому что, не побрившись с утра, — к двенадцати часам она обрастала щетиной, как мужчина.
Мне пришлось разложить массажный стол. Это было непросто, но как только я справилась, Виктория сбросила одежду и взобралась на него. От удивления я невольно открыла рот.
— В чем дело? — поинтересовалась она в свойственной ей неприятной манере. — Ты никогда не видела обнаженную женщину?
Что ж, знаменитую обнаженную женщину я никогда не видела, тем более лично. Но это произошло
