Она медленно кивнула:
– И что вы хотите взамен?
– Я предпочитаю круглые суммы. Скажем, сто двадцать тысяч долларов.
Она уставилась на меня:
– Я ожидала от вас всего, но не такого бесстыдства!
– Не думаете ли вы, что я буду все это делать бесплатно? Подумайте сами, чем я рискую. Ведь с того момента, как начну вам помогать, я становлюсь преступником. А на это я пойду только за большие деньги.
– Значит, вы забираете у меня все?
– Точно. Но если вам в ближайшее время кто-нибудь сделает более выгодное предложение…
– На что же я буду жить?
– А на что живут другие? Вы сможете подыскать себе работу.
– Какую? Я никогда в жизни не работала.
– Откуда я знаю? Я не работодатель. Ну, согласны?
Она немного подумала, потом пожала плечами:
– Хорошо. Но какую вы мне дадите гарантию, что, получив деньги, не бросите меня на произвол судьбы? Не обманете меня? Я что же, должна положиться на ваше честное слово?
– А вам ничего другого и не остается.
– Прекрасная перспектива! – хмыкнула Мадлон.
– Итак, где деньги? – ухмыльнулся я.
– В этом мое единственное преимущество, – улыбаясь, ответила она. – Вам придется выполнить хотя бы часть своих обещаний в Санпорте.
– Где?
– Они лежат в трех банковских сейфах в Санпорте.
– В банковских сейфах? – Я уставился на нее. – Боже мой, но как же вы собирались получить их?
– Они, естественно, положены не на мое настоящее имя.
– Ах вот как? – наконец сообразил я. – А где ключи?
– Дома.
– В вашем доме?!
Она иронически засмеялась и кивнула.
– Но это означает, что нам придется снова вернуться в логово зверя, если еще удастся отсюда выбраться… – Да, было над чем призадуматься!
– Разумеется, это непросто. Но именно поэтому я и выбрала себе такого дорогого спасителя. Придется вам рискнуть.
Солнце поднялось выше, и в доме стало жарко. Я размышлял над нашим положением, нервно ходил взад и вперед по комнате и при этом не спускал глаз с окна.
Как же выбраться отсюда? Нам нужна была машина, поскольку автомобилем Мадлон мы не могли пользоваться, его знала полиция. Но ведь там, внизу, есть другая. У парня наверняка должна быть машина, хотя, кроме нее, имелся также и карабин.
– Может быть он уже уехал? – предположила Мадлон. Она сидела за столом и потягивала виски.
– Нет, не уехал, – стараясь говорить спокойно, ответил я. – Он выжидает. Когда-нибудь мы выйдем, и он подстрелит нас.
– Откуда ему известно, что мы выйдем не через заднюю дверь и вообще не уйдем отсюда пешком?
– Он знает, что в вашей одежде без машины никуда не денешься. А на «кадиллаке» мы далеко не уедем. Даже если бы он и не подстерегал нас с винтовкой.
Она налила себе еще виски. Бутылка почти опустела. Подняла стакан и посмотрела на него.
– Ну, это ваше дело. – Сказала это так, словно ее ничего не касалось. Странная женщина. Красивая и странная.
Стало невыносимо жарко и душно. Моя рубашка прилипла к телу. Я гневно поглядывал на бутылку:
– Кончайте, наконец, с этим!
Она мельком взглянула на меня:
– Позаботьтесь лучше о своих собственных делах.
Тогда я подошел к ней, схватил за борта пижамной куртки и поднял со стула:
– Я хочу, чтобы вы помнили: если мы выберемся отсюда, вам придется два месяца скрываться от полиции. Это дьявольски трудно сделать. И если вы будете пить, я вместе с вами сяду в лужу. А я не хочу иметь лишние неприятности. С виски надо покончить!
Она посмотрела на меня, как на надоедливую муху.
– Вы кончили? – спросила она. – Тогда уберите, пожалуйста, ваши лапы.
– Не забывайтесь, – напомнил я и опустил ее на стул.
– Вы уже имеете представление, как мы выберемся отсюда?
– Я думаю над этим. И будет лучше, если вы замолчите.
– Навеки? – усмехнулась она..
– Кто этот парень там, снаружи?
– Откуда я знаю? Он мне не представлялся.
– Оставьте болтовню. Кто он? – настаивал я.
– Я действительно не знаю, и вам до этого тоже нет дела.
– Это ваш любовник?
– Да что вы ко мне привязались?
– Кто убил Батлера? Вы оба?
Она молчала, уставившись в пустоту. Два месяца с этой странной особой – веселое будет время! Кто из нас первым сойдет с ума?
Глава 8
Я снова остановился у окна. От него исходила опасность. Где-то там, укрытый кустами, скрывается этот тип и наблюдает за домом и дорогой.
Я поглядел на холм и увидел высокое дерево, когда-то опаленное молнией. Прекрасно! Оно будет для меня хорошим ориентиром.
– Что вы собираетесь делать? – спросила Мадлон.
– Позаботиться о машине для нас, – ответил я и снял свою белую рубашку.
В ней меня слишком легко было заметить. В кладовой нашел синюю, надел ее и снова сунул пистолет за пояс.
Мадлон безучастно наблюдала за мной.
Я схватил ее бутылку и вылил на пол остатки виски:
– Вы должны хотя бы теперь быть трезвой. Слушайте! Этот тип до сих пор не явился сюда убить вас по одной-единственной причине: он знает, что здесь я и что у меня есть пистолет. Причем, что самое интересное, – это его собственный пистолет. Вы слушаете меня?
Она молча кивнула.
– Сейчас я выйду из дома и попытаюсь подкрасться к нему сзади. Надеюсь, он этого не заметит. Но он может сделать вид, будто меня не заметил, а когда я уйду, снова попытается вас застрелить. Так вот, передняя дверь заперта. Как только я выйду из задней, заприте на засов и ее. Лучше всего спрячьтесь в кладовой – там нет окна. А если услышите, что он на веранде или лезет в окно, кричите как можно громче. Особенно если почувствуете запах дыма.
– Почему дыма? – Ее брови недоуменно взметнулись.
– Он, вероятно, захочет поджечь дом.
– О'кей, – произнесла она не особенно удрученно. – Большое спасибо за заботу. Это действительно трогательно с вашей стороны.
И я опять не понял, серьезна ли она или откровенно издевается надо мной. Вряд ли она отдавала себе отчет в своих действиях. Выпитое уже, очевидно, шумело у нее в голове.
Я вышел через заднюю дверь и на минуту замер. Ничего не произошло – ни выстрела, ни какого-либо движения.
