ко мне. Я и сама найду дорогу, если захочу уйти.
– Ты? – Он окинул взглядом ее платье. – Одетая подобным образом? Мужчины в Йоркшире, возможно, невосприимчивы к таким сексуальным нарядам, что на тебе, но здесь, в Лондоне, с этим сложнее.
Ли вспыхнула до корней-волос. Он еще ничего не сказал о выбранном ею платье, но теперь она сильно пожалела, что он это наконец сделал: от его слов она лишь почувствовала смущение. И чтобы скрыть его, ляпнула первое, что пришло в голову:
– Не у всех же только секс в голове…
– А мной, ты считаешь, правит именно секс? Или наоборот?
О Господи! – с отчаянием взмолилась Ли. Ну и пусть он считает ее хладнокровной авантюристкой, обдуманно извлекающей выгоду из своего положения, но она-то знала, что совершенно была не готова к подобным разговорам. Да просто не знала, как вести их, не знала, как обращаться с этим ужасным человеком…
А этот дурацкий мюзикл все не начинался.
– Интересно, а сам ты как думаешь? – сквозь зубы поинтересовалась Ли.
– Мы оба оказались в непредвиденной ситуации, не правда ли? – сказал он тихо, передернув плечами. – И каждый из нас будет стараться устроиться в ней поудобней, хорошо?
– Как разумно с вашей стороны! Его лицо отвердело.
– Мне не очень нравится этот прокурорский тон, – проскрежетал Николас. Потом протянул руку и слегка погладил пальцами алмазное ожерелье у нее на шее. Там, где он ненароком касался ее, кожа начинала гореть огнем. – Посмотри на себя, – холодно произнес Николас. – Бросила свою милую дискотеку, чудесные пейзажи и вот теперь оказалась здесь. И не говори мне, что ты не воспользовалась ситуацией. Это алмазное ожерелье само за себя говорит.
Ли в гневе отпрянула от него.
– Что бы оно тебе ни говорило, все на самом деле совсем не так, – бросила она ледяным тоном.
Наконец заиграл долгожданный оркестр, зазвучала увертюра, и она с облегчением отвернулась к сцене.
Итак, вертелось в голове, тучи сгущаются. Как же трудно разобраться в смене настроений Николаев! То безжалостно критичен, то неожиданно обаятелен, – все это постоянно держало ее в напряжении и не отпускало ни на минуту.
Понемногу Ли увлеклась действием, происходящим на сцене, и забыла обо всем. Музыка была превосходная, актеры играли замечательно, и Ли от души хлопала им. К тому времени, когда опустился занавес и был объявлен антракт, она совсем забыла о тех колкостях, которыми они обменивались перед спектаклем.
– Выпьем? – спросил Николас, поднимаясь на ноги.
Девушка кивнула. Глаза ее еще блестели от удовольствия, вызванного пьесой. Николас повел ее в бар, который оказался слишком мал для толпы людей, запрудившей его, и так гудел от множества голосов, что кружилась голова. Пока Николас ходил за напитками, Ли стояла в углу, озираясь вокруг, совершенно очарованная происходящим.
Николас вскоре возвратился и подал ей стакан апельсинового сока, который она с жадностью выпила.
– Ну как, понравилась пьеса? – попробовала она завязать разговор.
Но в ответ он лишь пожал плечами.
– Мюзиклы не в моем вкусе. Впрочем, должен признать, этот был неплохо сыгран.
– А что в твоем вкусе? Ну неужели детективные истории или мрачные, разрывающие душу судебные драмы?
Его лицо приняло кислое выражение.
– Видеть то же, что и на работе? Нет, я насмотрелся на это в суде.
Он сделал глоток виски и уже было собрался сделать второй, как вдруг какой-то высокий блондин тронул его за плечо, вперившись холодными голубыми глазами в Ли.
– Николас, – произнес блондин, все еще глядя на Ли, да так, что она вынуждена была отвести глаза. – Где Джессика?
Николас явно не обрадовался встрече. Он взглянул на Ли и нахмурился.
– Ее здесь нет, – ответил он голосом, который остановил бы и самого толстокожего глупца.
– А это что за восхитительное создание? – спросил молодой человек и располагающе улыбнулся Ли. – Кстати, я не представился. Меня зовут Джерри, так сказать, друг вашего друга.
Николас нехотя представил их, и Джерри тут же придвинулся к ней поближе.
– Неподходящее место для встреч, – произнес он, кивнув на толпу, и она согласно улыбнулась.
– Тесновато, – подтвердила Ли.
С первой минуты знакомства она нашла Джерри достаточно симпатичным.
И тут же почувствовала подавляющее молчание Николаев.
– Неплохо бы нам встретиться в другом месте, – явно флиртуя, сказал Джерри.
– Нам?
– Да. Здесь неподходящая обстановка. – Двусмысленная ухмылка растеклась по его лицу.
Джерри был повеса до мозга костей. Это сразу становилось ясно по манере поведения, внешнему виду, даже по клетчатому пиджаку, слегка помятым штанам и яркому галстуку, повязанному бантом. А всего больше – по нахально-шутливому тону.
Ли улыбнулась в ответ. Она почти физически чувствовала напряжение Николаев, слышавшего весь этот разговор.
– Может быть, мы сможем исправить эту ситуацию. – В голосе Джерри слышался явный намек.
– Скорее всего, не сможете, – сказал Николас спокойным тоном. Он допил остаток своего виски и взял Ли за локоть.
– А я не прочь, – сказала Ли, не обращая на него внимания.
Какое он имеет право решать за нее, что она может делать, а что нет? Он же никто ей, черт побери!
Джерри так и сиял от восхищения.
– Могу я позвонить вам? – спросил он.
Ли согласно кивнула.
В это время зазвенел звонок, и она почувствовала, что Николас тянет ее назад в зрительный зал.
Через пару минут она уже позабыла о Джерри. В общем-то, он ей понравился, но не настолько, чтобы надолго занять ее мысли. Не многие мужчины могли произвести на нее сильное впечатление. Как правило, таких хлыщей она тут же забывала, и лишь после многократно повторенных встреч у нее возникало устойчивое представление об их существовании.
К тому времени, как они покидали театр. Ли думала о чем угодно, но только не о знакомстве с Джерри, да и Николас ни словом не обмолвился о приятеле. После спектакля они отправились в ресторан, где сэром Джоном был заказан для них столик.
Это было уютное итальянское заведение, где официанты предупредительны без навязчивости, обстановка изысканна и элегантна, а цены – астрономически высоки.
Решив, по всей видимости, что надо получать от жизни удовольствие, раз уж все равно он приставлен к провинциальной барышне, Николас болтал с Ли о пьесе и много шутил. Держался он легко и непринужденно, но было в нем и что-то настороженное, что сразу чувствовалось в разговоре.
Ли тоже не предавалась унынию. Она с удовольствием потягивала вино, наслаждаясь тем, как оно приятно ударяло в голову, и болтала с Николасом, не сдерживая себя, как в театре. Было что-то нереальное в том, что они сидят в этой роскошной обстановке, едят дорогие блюда и запивают их превосходным вином, – как будто все это для нее в порядке вещей.
Встретившись с Николасом взглядом. Ли улыбнулась.
– Что тебя развеселило? – поинтересовался он.
– Так, ерунда, – ответила Ли, вдруг став серьезной. – Только подумала, какое удовольствие доставил мне мюзикл. Это было так романтично, не правда ли?
– Нереалистично, я бы сказал.
