Мейстрал решил попробовать стеклянную крышу.
Он невесомо заскользил вниз, к крыше – освещенной блуждающими огоньками матовой ночной тучке. Даже в эту минуту он отчетливо осознавал громаду Высокого Обычая, грозно следившего за ним из ночи. Ибо даже здесь он исполнял одну из многих ролей, предписываемых Высоким Обычаем, – роль Признанного Грабителя.
Высокий Обычай разрешал человеку красть, чтобы зарабатывать на жизнь, при условии, что он будет соблюдать определенные правила: он должен выполнять работу сам; лицо, у которого он крадет, должно быть в состоянии позволить себе такой ущерб; не допускалось применение серьезного насилия – стукнуть по голове случайного охранника разрешалось, но пробить ему череп – нет. Украденный предмет должен представлять художественный интерес, быть сенсационным или пикантным (никаких крупных денежных сумм или необработанных камней, например, хотя в правилах ничего не говорилось насчет того, что нельзя кое- что прикарманить, если это нечто окажется в том же сейфе, что и Изумруд Костикяна); украденные предметы должны оставаться в распоряжении грабителя в течение суток, следующих за ограблением, до полуночи; и грабитель никогда не должен отрицать, чем он занимается, чтобы зарабатывать на жизнь, – если он собирается совершить кражу, он должен поставить об этом в известность всех, а во время работы иметь при себе свою карточку.
И, что наиболее важно, Признанный Грабитель должен заниматься своим ремеслом элегантно, стильно, с большим знанием дела и сноровкой. Стиль дает целых десять очков при рейтинге, и неудивительно. Предполагается, что Признанные Грабители – часть высокого Обычая, и если они не вписываются в схему остальных заблудших личностей – пьяниц-джентльменов, болтунов, тонких шарлатанов и ясноглазых трюкачей, какой тогда смысл вообще разрешать им отбирать у других людей их собственность?
Мейстрал парил над застекленной крышей, не притрагиваясь к ней, затем развернул детектор в форме пистолета, сканируя им над поверхностью крыши, чтобы убедиться, что там нет электромагнитного излучения. Амалия и Пьетро провели небольшое исследование охраны имения Сколдера и не нашли ничего тревожного, но Мейстрал считал, что двойная проверка всех исследований такого рода не помешает. Собственной шкурой рисковал он, а не Йенсен.
ЛОВУШКА. Все колебания Романа и его неуверенность непроизвольно промелькнули в мозгу Мейстрала. Он пожевал нижнюю губу и снова прикрепил детектор к своему маскировочному костюму на липучку. Когда он вынул миниатюрный антигравитатор и осторожно прицепил его к крыше, рука его слегка дрожала. Прежде чем вынуть режущий карандаш, Мейстрал воспользовался минутой, чтобы выровнять дыхание и успокоить нервы. Конечно, помещение внизу МОГЛО быть набито полицейскими.
Однако, скорее всего, это была просто комната. Мейстрал постарался держаться за эту мысль.
Он закончил резку, и стеклянная крыша мягко поплыла в воздух. Антигравитатор должен был отодвинуть ее к заранее установленному месту и опустить. Сделав глубокий вдох, Мейстрал взял себя в руки и головой вперед вплыл в комнату.
Его голова и плечи прошли сквозь стеклянную крышу, и он осторожно повернул голову налево и направо. Вестибюль был высотой в два этажа, с выходом на крышу и галереей, огибавшей его с трех сторон. В темноте скорчилась зачехленная мебель. Видимость на затылке Мейстрала поглощалась детекторами и проецировалась в оптический центр его мозга; таким образом, его поле зрения составляло окружность почти в 360 градусов, однако он повернул голову, чтобы воспользоваться преимуществом параллакса. Инфракрасные и ультрафиолетовые сканеры искали характерное излучение полиции. Аудио-устройства чутко прислушивались, не упадет ли где-нибудь пыль.
Мейстрал скользнул в комнату на полуночных голографических крыльях. На его поддельном бриллианте сиял звездный свет. Исследования Йенсен предполагали, что основная охрана поместья заключалась в сигнализации, приводимой в действие мельчайшими компрессионными волнами, вызываемыми движением тела сквозь пространство. Это была очень дорогая система – чтобы работать как следует, она должна была отличать сигналы, подаваемые входящим вором, от сигналов, создаваемых системой отопления и охлаждения, тепловыми изменениями в строении дома, а также домашними животными и роботами.
Костюм Мейстрала был устроен так, чтобы автоматически справляться с такими системами охраны, он вовремя делал полшага назад и сбивал пульс волн, входивших в соприкосновение с волнами, появлявшимися при его движении. Это вообще-то считалось невозможным – и сам факт, и чудо современной физики.
Костюм Мейстрала был из числа самых лучших.
Цель Мейстрала – антикварная вещь, за которой он охотился, – сияла в серебряном одиночестве в нише за камином. Мейстрал бесшумно обошел помещение в поисках еще каких-нибудь ценностей. Похоже, комната была заполнена в основном памятными сувенирами времен Восстания, оружием, медалями в ящичках, портретами героев. Холодная волна шока окатила Мейстрала. Он осознал, что адмирал Сколдер был тем самым молодым лейтенантом Сколдером, чьи Коммандос Смерти ворвались в Город Семи Сверкающих Колец и захватили Императора в последней битве Восстания.
Ну-ну, подумал Мейстрал. Он сунулся в Историю, не больше, не меньше.
Сувениры особой ценности не представляли, разве что для любителей военной истории, поэтому Мейстрал подплыл к антикварной редкости и стал рассматривать ее – его визуальные сканеры увеличивали ее в размере. Цель была величиной с дыню, слегка изогнутой в форме седла – симпатичная геометрическая фигура, выполненная из серебра и гравированная изящными точными линиями. Мейстрал увидел печать Императора – ажурную букву 'Н', обозначавшую Нниса Шестьдесят Первого, переплетавшуюся с лозами Пенджали; идеограммы «удачи» и «счастья» – все это было окружено фигурой, изображавшей Стильное Крученое Ожерелье, и Мейстрал вдруг осознал, что смотрит на нечто, захваченное в самых недрах Империи.
Интересно.
Мейстрал провел электромагнитное сканирование и обнаружил постоянное глубинное излучение малой мощности, характерное, среди прочего, для некоторых систем сигнализации. Он присмотрелся повнимательнее и понял, что радиация исходит от самого предмета, а не от чего-то, подсоединенного к нему. Странно, подумал Мейстрал. Ему пришло в голову, а не завопит ли эта штука: «На помощь!», едва он возьмет ее в руки, как в какой-нибудь сказке.
Такое случилось бы не впервые. В последнее время системы тревоги стали обнаруживать прискорбную склонность к хитрости.
Мейстрал очень тщательно сканировал пьедестал, не нашел ничего, напоминающего ловушку или сигнализацию, потом дал мысленную команду костюму, открывшему спущенный рюкзак у него на спине. Пора заканчивать работу и выбираться отсюда.
