– Я уверен, что отец все возместит, если… – это было лучше не договаривать. Асад нервно улыбнулся.
– Значит, я зайду за тобой в шесть восемьдесят? – он стиснул плечо Мейстрала. – До встречи. – Мейстралу не хотелось, чтобы Асад уходил. Ему не хотелось оставаться наедине со своими мыслями.
Он услышал, как закрылась дверь. Долгое время Мейстрал смотрел, как подрагивает в бокале бренди. Напитка оставалось всего на два пальца, и он решил, что лучше не допивать.
Можно протестовать сколько угодно, решил Мейстрал. Он мог сколько угодно кричать о том, какое глупое занятие – дуэли и как глуп Высокий Обычай, потому что не меняет положение вещей. Если он сбежит, с ним никто не будет разговаривать.
Разрывные пули. Оторвать руку или ногу. Или вырвать легкие из груди.
Мейстрал поупражнялся с карточными фокусами. Его пальцы ошибались на каждом шагу.
В ту ночь он спал, а просто лежал на кровати, обливаясь потом и глядя в потолок. Выкурил весь свой запас сигарет. Два часа спустя после полуночи он уже знал, что не сможет встретиться лицом к лицу с пистолетом Джулиана.
Мейстрал стал раздумывать, что же ему делать.
Мейстрал молча присел на корточки перед дверью Джозефа Боба и осмотрел входную плату. Он старался дышать медленно и естественно. К своему крайнему удивлению он казался более спокойным, чем когда писал экзаменационную работу.
Мейстрал вынул одну из своих игральных карт и вставил ее между дверью и косяком. Последние сорок минут он потратил на то, чтобы сломать защиту компьютера дормитория, и ему казалось, что он сможет это сделать, открыв замок с помощью дистанционного управления. Но ему все еще надо было отодвинуть засов, а это могло произвести шум.
Засов щелкнул. Сердце Мейстрала замерло. Он подождал несколько минут, напрягая слух. Ничего.
Мейстрал открыл дверь внутрь и услышал дыхание Джозефа Боба. Он босиком прокрался в комнату. На нем были защитные очки ночного видения, позаимствованные в гимнастическом зале, – ими пользовались бегуны, тренировавшиеся по вечерам, – и он мог отчетливо видеть коробку с пистолетами, лежавшую на письменном столе Джозефа Боба. Мейстрал почти полностью прикрыл дверь и подошел к столу.
Джозеф Боб перевернулся на другой бок и что-то пробормотал. Мейстрал прирос к месту, слыша, как глухо отдаются удары пульса в ушах. Джозеф Боб вздохнул и тяжело задышал. Мейстрал слегка расслабился. Система человеческого сна здесь явно была нарушена, так что ему приходилось быть осторожным. Медленно, так, что на каждое движение, казалось уходили века, он протянул руку и открыл коробку с пистолетами.
Древнее оружие лежало на красной бархатной подкладке и было отчетливо сквозь его усиливавшие свет очки. Мейстрал облизал губы и протянул руку к одному из пистолетов. Прицел нашелся поверх тонкого ажурного серебряного ствола. Мейстрал накрыл прицел носовым платком, ухватился за него маленькими щипчиками и слегка дернул его в сторону. Затем снял платок и осмотрел свою работу. Никаких явных следов вмешательства не было заметно. Он повторил процедуру с другим пистолетом и закрыл ящик.
Теперь, когда у него было время задуматься, Мейстрал удивился своему хладнокровию. Он стал бояться, только когда уже покинул комнату. Что, если Джулиан будет стрелять, повинуясь инстинкту, и не воспользуется прицелом? Умеет ли он стрелять настолько хорошо? Мейстрал мог всего лишь использовать единственный имевшийся у него шанс.
В ту ночь он совсем не спал. Ему пришлось осушить оставшиеся два пальца бренди, чтобы принять ванну и одеться для такого важного случая. Он попытался стянуть волосы на затылке, но пальцы не слушались. За него это сделал появившийся Асад.
Мейстрал был одет полностью в темные тона – любой лоскуток белого цвета мог послужить мишенью. Прибыв на место дуэли – что-то вроде покрытого дерном участка за Садом Часовни, он увидел, что Джулиан оделся точно так же.
Мейстрал ничего не говорил. Он уткнул подбородок в высокий ворот, чтобы не дрожала челюсть.
– Запомни, – сказал Асад, – держи левую руку за спиной, чтобы не мешала. Стань к нему боком, чтобы сузить цель. Прикрывай верхнюю часть тела согнутой правой рукой. И стреляй первым, если сумеешь. – Он сжал руку Мейстрала. – Молодец.
Все прошло очень быстро. Зах крикнул:
– Раз, два, три, – и опустил платок. Пистолет Джулиана выстрелил прежде, чем сознание Мейстрала успело зафиксировать падение белого кружевного лоскутка. За спиной Мейстрал услышал треск – это разрывная пуля ударилась о стену сада.
Мейстрал с удивлением смотрел на потрясенную фигуру сквозь прицел. Лицо Джулиана побагровело, челюсть ходила ходуном. Мейстрал вспомнил, какой вид был у Джулиана, когда тот бросал вызов, и в его сердце закралась мысль об убийстве.
Он изо всех старался определить, насколько сдвинут прицел его пистолета, чтобы можно было убить Джулиана, но он не слишком хорошо умел обращаться с оружием, и пуля пробила маленький кратер в каменной стене старой часовни. А потом Асад хлопал Мейстрала по спине, а Джулиан стирал с подбородка кровь – он прокусил себе нижнюю губу.
Мейстрал перевернул пистолет и вручил его Асаду.
– Передай мою благодарность Джозефу Бобу, – сказал он. – Хочешь посмотреть новый карточный фокус? Я разучил его вчера вечером.
– Вот это хладнокровие, черт побери, – сказал Асад и увел его прочь.
Сравнительно немногие умеют разбираться в своем характере так же хорошо, как Мейстрал разбирался в своем в день семнадцатилетия. Он был трусом и знал об этом. Высокий Обычай не допускал трусости; (воровство – да, так же, как и самонадеянность), – но Мейстрал знал, как с этим справиться. Ему надо было изучить Высокий Обычай вдоль и поперек; ему надо было уметь манипулировать им к своей выгоде. Ему надо было скользить сквозь мир Высокого Обычая, не касаясь поверхности, остерегаясь ловушек.
«Каждый дурак может умереть на дуэли» – гласила хосейлийская пословица. Мейстрал принял твердое
