когда я того пожелаю, отдых, когда он мне необходим… Моя известность недостаточна для того, чтобы стать несносной, но достаточно велика, чтобы со мной хорошо обращались, куда бы я ни пошел. Мне редко бывает скучно, миледи. Если человеку вообще надо чем-то заниматься, моя профессия кажется вполне пристойной.
– Твоя профессия дает тебе больше свободы, чем мне – моя, Дрейк.
– Это верно. Знаешь, почему я…
– Я начинаю раздумывать, Дрейк, а был ли ты прав четыре года назад.
В его глазах появилось понимание:
– А-а.
– Я путешествую больше, чем ты, но новые виды всегда скрыты за стеной зевак и толпой репортеров, а также кучей людей, жаждущих со мной познакомиться… это всегда одинаково и совершенно так же стало нереальным. Моя известность мешает моей работе – она СТАЛА моей работой.
– Ты знала об этом, Николь. Ты знала, что такое Диадема, когда вступала в нее.
– Это не одно и то же – вступить и жить в ней. А ведь ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, что я актриса – Господи, я не играла два года!
– Найди себе новую пьесу.
– Для членов Диадемы подходят только определенные роли И они так же нереальны, как моя жизнь. Хуже того – они СКУЧНЫ, Дрейк. Невероятно скучны.
Мейстрал переварил информацию:
– Ты думаешь оставить Диадему?
– Подумываю. Еще не решила. – Николь снова поиграла пальцами ног. Может, в конце концов, ей и не будет необходимости оперировать их.
Мейстрал пристально смотрел на нее:
– А ты будешь счастлива, Николь? Как только выйдешь из нее?
Она пожала плечами:
– Мне трудно вспомнить, как все это было.
– Я думаю, ты не будешь счастлива. Я тебя знаю, Николь.
Николь помешала еду в тарелке:
– Мой рейтинг понизился на два пункта, – произнесла она.
– А-а.
– Для этого и затеяно это турне. Предполагается, что я представлю моей публике новые чудеса. Мои авторы дают мне текст для каждой из восьми планет. И каждый гарантированно импровизированный, остроумный и легко цитируется.
– Я думаю, если не обидишься на мое замечание, что турне Николь, представляющее Зоопарк Пеленг- Сити, – это не то, что нужно для твоего рейтинга, каким бы великолепным ни было собрание.
Николь подняла глаза:
– Я знаю. А что ты еще предлагаешь?
– Найди себе новую пьесу, Николь. Нечто, выходящее за рамки того, что тебе давали до сих пор. Расширь концепцию пьесы Диадемы. Дай себе простор.
Губы Николь сложились в кривую улыбку:
– И это все, что мне нужно? Просто новая пьеса? И… простор?
– Возможно, еще что-нибудь, миледи.
– Да?
В его взгляде появилось озорство:
– Новая пассия? – предложил он.
Николь засмеялась отрывистым смехом и запустила ложечкой в изображение Мейстрала. Кофе в ее чашке тревожно задрожал:
– Черт бы тебя побрал, Мейстрал. Ты слишком хорошо меня знаешь. Неужели ты не дашь мне ни в чем пощады? – Ее смех стал печальным. – Хорошо. Скажу своим людям, чтобы подыскали что-нибудь.
– Миледи, если вы чего очень хотите, вы должны искать это сами.
С минуту Николь сидела молча, затем медленно кивнула:
– Да, Дрейк, я так и сделаю. Спасибо тебе.
– Это самое меньшее, что я могу сделать, если учесть, как сильно ты мне помогла. Мы делаем вид, что все это несерьезно, но твоя помощь еще может спасти мне жизнь. Эти люди, с которыми я связался… они серьезные люди, Николь.
– Я должна позаботиться о том, чтобы сберечь твое здоровье, Мейстрал. Твой совет может стать неоценимым для моей карьеры.
Мейстрал снова бросил взгляд через плечо:
