Улыбка озарила черты Пьетро и Амалии.
– Стерилизован, – выдохнул Пьетро. И взвесил на руке сумку с наличными.
Грегор вынул флакон из машины.
– Империалисты получат вот этот стерилизованный флакон. Вы же, в обмен на ваши деньги, получите оставшуюся живую культуру. До начала танца можете держать меня под наблюдением, чтобы убедиться, что все идет, как запланировано.
– Не бойтесь, сэр, – заявила Амалия. – Мы так и сделаем.
– М-р Мейстрал, – продолжал Грегор, – будет танцевать в стороне от всех обменов. Флаконы рядом с ним даже не появятся. – Он прочистил горло – Я предложил так поступить. Подумал, может, вам так больше понравится.
Мейстрал и лейтенант Наварр рука об руку прогуливались вдоль зала. – Прошу вас, не следует недооценивать давления, под которым придется жить вам обоим, – говорил Мейстрал. – Быть все время на виду. Бесконечные меры службы безопасности. Назойливые вопросы.
Наварр навострил уши в направлении парящих информационных шаров:
– Я могу к этому привыкнуть, – произнес он. И хоть однажды сумел подавить желание обернуться и бросить взгляд через плечо.
– Я не смог, лейтенант, а у меня уже был определенный опыт даже до того, как я вообще познакомился с Николь. Но желаю вам большего успеха, чем я.
– Благодарю вас, сэр. Принимая во внимание обстоятельства, вы более чем великодушны.
Оркестр смолк, и публика в знак признательности потопала ногами. Запели трубы. И стали выстраиваться ряды для «Паломничества к Коричному Храму».
Мейстрал взял Николь за руку и ощутил ее нервозность. Он сжал ей руку:
– Смелее, мадам, – сказал он. – Я тебе полностью доверяю.
– Я боюсь, Мейстрал.
– У тебя все прекрасно получится. Я, кажется, припоминаю, что твой страх перед сценой всегда проходит, когда оркестр начинает увертюру.
– Увертюра только что закончилась, а я все еще дрожу.
В ленивых глазах Мейстрала зажглись зеленые огоньки:
– Танец начинается, мадам. А вместе с танцем начинается комедия. Потому что это всего лишь комедия, и ничего более. Мы должны смеяться над этим обстоятельством, а не чувствовать укоров. – Он поцеловал руку Николь и повел ее на ее место.
– Граф Квик. Ваша слуга.
– Салли Элронд, милорд. Я видела вас вчера в зоопарке.
– Вы казаться знакома.
– Я провожу там много времени. Я говорю на языке метанитов.
Пауза.
– Правда, вы говорить?
– Пааво Куусинен, мадам. Прошу вас, окажите мне честь?
– Амалия Йенсен, сэр. С удовольствием.
– Ваш самый покорный слуга.
– К вашим услугам.
Куусинен исполнил прыжок.
– Разрешите заметить, мадам, что вы кажетесь вполне оправившейся после вашего несчастного приключения.
– Я пришла в себя, да. Благодарю вас.
– Это не могло доставить большого удовольствия – сначала быть узницей, а потом стать объектом любопытства публики.
– Я сенсация на один день, м-р Куусинен. Будут другие сенсации, и я кану в благодарное небытие.
– Кажется, вас развлекает краткое знакомство с известностью.
– Я просто развлекаюсь, сэр. Но, возможно, не по этой причине.
– Барон Синн.
– Большая честь, милорд. Альтегн Воль.
– М-р Воль, я только что обнаружил сумку, принадлежащую м-ру Мейстралу. Не будете ли вы так любезны передать ее по ряду в его направлении?
– А. О. Разумеется, милорд.
– Вы меня очень обяжете, сэр.
– Рад видеть тебя, Этьен.
