– Хм. Чего еще я мог ждать от слабодушных?
– Слабодушных? Мы вступаем в Корпус Пионеров, капитан. Нам следовало это сделать с самого начала.
Тарталья сказал себе, что ему это все до лампочки и велел себе сконцентрировать внимание на ожидаемых им наградах и повышении. Но почему-то ни то, ни другое его не вдохновляло.
Он стал отдавать приказы своему отряду собирать вещи и отправляться к шаттлу.
Над террасой плыла мелодия «Прощайте, товарищи, прощайте». Мейстрал набрал в легкие прохладного воздуха и подсчитал свои доходы. Он расплатится с лордом Гиддоном, выкупит бриллиант, и останется еще достаточно для некоторых долгосрочных вложений. Правда, если при этом постоянно делать поправку на то, что могут появиться новые лорды Гиддоны.
– Ты не видел Грегора, Роман?
– По-моему, он завел дружбу с юной леди. Одной из окружения графини Тэнк.
– Тогда я полагаю, что сегодня мы его уже не увидим.
Мейстрал посмотрел на своего слугу с жизнерадостной симпатией. Все прошло хорошо.
– Роман, я думаю, мы очень хорошо справились сегодня вечером.
– Да, сэр.
– Я полагаю, за наш окончательный успех мы должны благодарить м-ра Куу… Куусинена, так ведь его зовут?
– Я тоже так считаю, сэр.
Мейстрал нахмурился:
– Мне бы хотелось лично поблагодарить его, но, мне думается, я должен продолжать держаться подальше от всего этого. Нет причин, чтобы мое имя связывали с этим делом.
– Ровно никаких, сэр.
Мейстрал повернулся, услышав за спиной звук шагов. На террасу ступил Этьен, на его руке повисла юная леди. Вокруг одного глаза Этьена поблескивало золото.
– Я вижу, ты снова вставил стекло, сэр.
– Да, Мейстрал. По-моему, оно мне очень идет.
– Действительно, идет.
Этьен повернулся к своей даме.
– Это стекло – результат дуэли с Женщиной-Перл. Полагаю, вы слышали об этом?
– Да, сэр. По-моему, я смотрела запись раз двадцать. И каждый раз у меня сердце билось где-то в горле. Я так боялась за вас, думала – я умру.
Этьен улыбнулся. Мейстрал сделал шаг вперед.
– Надеюсь, вы нас извините?
– Разумеется, Мейстрал. Пожелай мне удачи на Нэйне.
Мейстрал обнюхал щеку Этьена и получил в ответ легкий укол его правого уса. Мейстрал, за которым следовал Роман, вышел прочь из бального зала, видя, как последние несколько танцоров кружатся под звуки последней песни, а остальные медленной толпой покидают зал. Мейстрал заметил Николь, шедшую рука об руку с лейтенантом Наварром и, спохватившись, вздохнул.
Пора было поработать над своим разбитым сердцем.
– Кто там? – позвала Амалия Йенсен из кухни, где она следила за работой нового робота, убиравшего тарелки и хрусталь, которыми пользовались Тарталья и его рейнджеры во время своего пребывания в доме.
Пьетро попросил комнату дать голографический обзор лица, находившегося на крыше. Он прищурился, глядя на изображение в ярком дневном свете.
– Я что-то не узнаю ее. Маленькая Хосейли на «Джефферсон-Сингхе». Вся увешана драгоценностями.
– Что ты говоришь! – воскликнула Амалия. Пьетро был удивлен той радостью, что прозвучала в ее голосе. Амалия высунула голову из кухни и посмотрела на голограмму. Изучая изображение, она нахмурилась, потом кивнула. – Пойду встречу ее, – решила она.
– Это кто-то, кого я должен знать?
– Я тебе потом расскажу. Долгая история.
Амалия встала на антигравитатор и поднялась на крышу. Прикрыла глаза рукой от яркого утреннего солнца. Полной уверенности у нее не было.
– Могу я быть вам чем-нибудь полезна? – спросила она.
– Возможно. – Казалось, хосейлийка тоже испытывала неуверенность. – Вероятно, вы меня не узнаете. Меня зовут Тви. – Сердце Амалии наполнилось радостью.
– Голос я узнаю прекрасно.
Язык Тви перекатывался во рту, когда Амалия обняла ее.
