Она вызвала операционную систему подземной базы, и перед ней появилась типичная контрольная панель, заполненная обзорными окнами, имитацией кнопок и тумблеров. Рени набрала код информационного канала, который им прислала Мартина. Контрольная панель замигала функциональными сообщениями и вдруг исчезла вместе с серым фоном, словно проглоченная чернотой. Через несколько секунд рядом с ней послышался знакомый голос француженки:
— Рени?
— Да, это я. Ксаббу, ты где?
— Я тоже здесь.
— Мы здесь, Мартина. Почему нет визуальных образов?
Ей ответил хриплый голос Сингха:
— А потому, что у меня не было времени и желания забавлять вас веселыми картинками. Скоро у тебя будет столько образов, что шары на лоб полезут — если, конечно, мы прорвемся в систему.
— Тем не менее вам нужно набрать кое-какие стандарты для ваших образных форм, — сказала Мартина. — Мсье Сингх говорит, что многие узлы этой сети автоматически достраивают симы тех, кто входит в Иноземье, поэтому вы можете выбрать для себя что-нибудь простое и удобное…
— И не слишком приметное, — добавил Сингх.
— Как нам это сделать? В чьей системе мы сейчас находимся?
Мартина промолчала, но из темноты к Рени выплыл светлый голографический куб, снабженный стандартными манипуляторами виртуальной реальности. Она приступила к созданию сима.
— Поторопитесь! — рявкнул Сингх. — Через пятнадцать минут я раскрою окно, и к тому времени вы должны быть уже готовы.
Рени задумалась. Старый хакер полагал, что сеть Иноземья служила игровой площадкой для богатых и влиятельных пользователей ВР. Если она сделает простой и невыразительный сим, он будет привлекать к себе подозрительные взгляды. Значит, ей следовало побаловать себя и создать что-то действительно красивое.
У нее мелькнула мысль о воплощении в образе мужчины. За последние два тысячелетия отношения между полами почти не менялись, и, насколько она знала, большинство мужчин имело о женщинах невысокое мнение. Но, с другой стороны, это было вполне разумной причиной для того, чтобы не претендовать на их самовлюбленный пол. Увидев перед собой довольно среднюю африканку, любой мультимиллионер, запрограммированный на общее мнение, не сочтет ее достойным противником. А недооценка соперника не раз приводила к поражениям. Значит, ей надо оставаться самой собой.
— Прошлой ночью я видел сон. — Бестелесный голос Ксаббу напугал ее. — Очень странный сон о Деде Богомоле и Всепожирателе.
— Извини, но я тебя не понимаю.
Рени выбрала базовый женский сим, и тот появился в кубе, как скульптура из проволоки.
— В основе сна лежит история, которую я узнал еще в детстве. Это очень важная история для моих соплеменников.
Рени нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на прорисовке сима. Она наделила фигурку темной кожей и коротко остриженными волосами, потом удлинила ее до своих пропорций и немного подправила маленькую девичью грудь.
— А ты можешь рассказать мне ее позже, Ксаббу? Я делаю сим. Разве ты не занимаешься тем же самым?
— Вот поэтому сон и кажется мне таким важным. Дед Богомол говорил со мной во сне — представляете, Рени, сам Дед Богомол! Он сказал: «Пришло время всем Первым людям объединиться друг с другом». Но простите меня, Рени. Я, наверное, мешаю вашей работе. Спешу оставить вас в покое.
— Я пытаюсь сосредоточиться. Расскажешь мне об этом позже, ладно?
Она увеличила окно с лицом, быстро просмотрела несколько форм и нашла образ, похожий на свой собственный. Носы, глаза и рты пробегали перед ней, как претендентки на хрустальный башмачок, и она поочередно отвергала их, пока не составила комбинацию, напоминавшую ее лицо без всяких прикрас и фантазий. Рени не уважала людей, которые делали свои симы более привлекательными, чем их реальный облик. Это казалось ей слабостью — нежеланием жить с тем, что дано от рождения.
Она посмотрела на законченный продукт — безмятежный сим, который при беглом осмотре выглядел как ее собственный труп. Рени почувствовала сомнение. Зачем же создавать свой собственный портрет? Насколько она знала, люди из Братства не страдали склерозом. Тогда зачем облегчать им поиск и навлекать на себя возмездие?
Рени увеличила форму скул и подбородка, затем подобрала более узкий нос и придала глазам косой разрез. Это занятие почти не отличалось от игры в куклы. Теперь сим выглядел лишь слегка похожим на нее и больше напоминал принцессу пустыни из какого-то сетевого фильма о барханах и кривых ятаганах. Посмотрев на свою работу, Рени самодовольно усмехнулась — разве она виновата в том, что ей пришлось приукрасить этот сим?
Она нарядила свое новое тело в самую функциональную одежду, какую только могла придумать — форму пилота и ботинки. Если сим претендовал на качество, то он должен иметь соответствующий наряд. Рени осмотрела перечень опций — сила, выносливость и другие физические показатели, которые в большинстве сим-программ составляли в сумме нулевое значение. Каждое увеличение в одной позиции компенсировалось уменьшением в другой. Покончив с числами и закрепив за собой набор качеств, она сообщила друзьям о завершении этой задачи. Сим и проекционный куб исчезли, снова оставив ее в черноте.
Из пустоты донесся скрипучий голос Сингха:
— А теперь слушайте! Говорю вам это в первый и последний раз. Мы идем внутрь, так что ничему не удивляйтесь — даже нашей неудаче. Это самая причудливая и дьявольская сеть, в какую я только когда-либо входил, поэтому не даю вам никаких обещаний. И не задавайте мне своих глупых вопросов, пока я буду работать.
— А я считала вас одним из тех, кто создавал ее, — сказала Рени.
Она уже устала от дурного характера Сингха.
— Я не работал над самой ОСой, то есть операционной системой, — ответил он. — Мы создавали лишь отдельные компоненты. Их ОСа была самым большим секретом со времен проекта Манхэттена. Я имею в виду создание первой атомной бомбы в двадцатом веке, если вы, ребята, из тех, кто не знает истории.
— Прошу вас, мсье Сингх, — сказала Мартина, — нельзя ли ближе к теме? У нас ведь мало времени.
— Черт побери, верно. Говоря по правде, я производил небольшие набеги на эту систему и долгое время наблюдал за ее созданием. Тем не менее у меня осталось множество вопросов. Эта штука имеет временные циклы, которые почти не заметны для пользователей. При вхождении в сеть она кажется довольно стабильной во всех временных зонах, но сама ОСа построена на периодах, смысла которых я не понимаю. Иногда система работает быстрее, чем в остальное время. Я выявил двадцатипятичасовой цикл, при котором она девятнадцать часов циркулирует на высокой скорости, а затем переходит на шестичасовой ленивый режим. В это сонное время гораздо легче бродить вокруг ее защитных программ. Однако не забывайте, что она в два раза быстрее любой другой сети и может увеличивать свою скорость до безумных пределов.
— Вы сказали, двадцатипятичасовой цикл? — Голос Мартины
