Они разделились, чтобы обойти границу Кольца Звездного Огня. Оно было неподвижно и безмолвно. Сегодня не день для смерти плоти. Он воссоединились на другой стороне круга, остановившись перед Нюкенном из Зир, и величественно парившим, ангелоподобным Ра—Хелом, лордом ворлонцев.
Церемония была необычной, как и ожидалось. Это будет новостью, новым обрядом в новой эпохе. Уже само присутствие чужаков говорило об этом. Это не просто свадьба, не просто соединение двух душ в любви — но объединение народа, мира, исцеление ран войны.
Нюкенн заговорил первым.
— Последуете ли вы за мной в огонь, в бурю, во тьму, в смерть?
Они вместе сказали:
— Да.
— Так сделайте это во имя Единственного, кто придет..
Когда Нюкенн говорил это — он смотрел на леди, на новую жизнь, что несла она.
— … кто принесет смерть, сокрытую в обещании новой жизни.
— … и возрождение под маской поражения.
Слова были загадочны, но они были написаны их вождем, самим Избранным. В них был смысл — но смысл не был важен. Важным было единение.
Колокольчики начали звенеть, выводя радостную мелодию. Рашок шагнул к его лорду, Немейн — к его леди. Каждый протянул по алому плоду.
— От рождения, сквозь смерть и возрождение...
Лорд и леди приняли плоды, и их спутники и друзья отступили прочь.
— Вы должны отринуть прошлое, прошлые страхи, прошлые жизни.
Это ваша смерть.
Смерть плоти.
Смерть боли.
Смерть прошлого.
Вкусите ее.
Лорд протянул плод его леди. Она сделала так же.
— Не бойтесь, ибо я с вам до скончания времен.
Они оба приняли плоды из рук любимых.
Леди откинула свой капюшон. Ее глаза сияли. Одновременно с Нюкенном она прошептала:
— И это есть начало.
— И это есть начало.
Голос был холодным, хриплым и грубым. Рука Валена, встретившаяся с рукой Дераннимер стиснулась, когда он обернулся. Она тихо ахнула, увидев того, кто показался здесь.
Маррэйн медленно шел вперед. Он был одет словно на парад, с дэчай на поясе, все заслуженные им знаки отличия и званий сверкали на его форме. Он казался одним из легендарных воинов древности, сошедшим со страниц истории. Вален и Дераннимер олицетворяли новое, он же был образцом старины, персонажем из истории королей—воинов.
— И это есть конец. — сказал он, словно плюнул.
— Добро пожаловать. — проговорил Вален. — Присоединяйся к нам. Это день праздника.
— Это день предательства. — прошипел Маррэйн. — Я называю тебя предателем, Вален! Я называю тебя убийцей и изменником!
Немейн бросился к нему, выхватывая денн'бок. Он бы юн и умел, один из лучших среди Рейнджеров. Но для Маррэйна он, должно быть, двигался так, будто плавал в грязи. Маррэйн немедленно сделал одно движение и Немейн упал, на его макушке брызнула кровь.
— Это не его дело. — сказал Маррэйн. — Это между мной и тобой, Предатель.
— Не смей! — крикнула Дераннимер, бросившись подхватить Немейна. Его кровь запятнала ее платье, как раз напротив сердца.
— Кого же я предал, Маррэйн? — прошептал Вален. — Кого же я убил?
— Ты убил каждого воина, которого посылал на свою войну, и ты предал каждого из их числа, кто умер ради твоей цели. Ты предал Парлонна. Ты предал память Хантенна, Шингена и всех воинов до начала времен. Я называю тебя предателем!
— Ты клялся служить мне, Маррэйн. — холодно произнес Вален. — 'Пока не исчезнет тень, пока не исчезнет вода…' Ты клялся так же, как и Парлонн. Он предал меня. Ты поступишь так же?
— Я нарушаю свое слово, чтобы спасти мой народ. Скажи мне — почему ты жив, а лучшие, чем ты, остались лежать в бесчисленных забытых мирах?
— Не тебе судить о моих грехах. Я скорблю о всех кто погиб в войне, какой бы касты он ни были.
— Тебе легко говорить об этом. Я сражаюсь на острие битвы, и знаю, что могу умереть так же, как может умереть любой, кто следует за мной. Ты… тебе было легко посылать других на смерть, своей жизнью рисковать труднее.
— О чем ты говоришь?
Маррэйн указал на Кольцо Звездного Огня.
— Ты знаешь, о чем я говорю, Предатель. Я должен был править. Я заслужил это, заслужил куда больше чем ты! Я бросаю тебе вызов, который разрешится, как издавна решались споры в нашем народе. Здесь… в середине Кольца.
— Нет! — закричала Дераннимер. — Этого не будет! Маррэйн, ты же можешь понять…
— Это должно случиться.
— Это день нашей свадьбы. — прошептала она. — День нашей свадьбы…
— Мне жаль, моя леди.
Она, вздрагивая, уронила голову, а когда она подняла ее вновь в ее глазах пылал только что рожденный огонь.
— Этого не будет! — прокричала она. — Я не позволю.
Вален махнул рукой в сторону Кольца.
— Прошу.
— Нет! — кричала Дераннимер. — Я не позволю вам так бросаться своими жизнями. Никому. Ради чего мы сражались, если не ради жизни?
— О, моя леди, — ответил Маррэйн. — Я сражался ради смерти. А ваш муж… он сражался ради власти.
— Это ложь, и ты знаешь об этом. Позволь мне подтвердить это. — Вален шагнул в пределы Кольца.
— Я люблю вас! — простонала Дераннимер. — Я равно люблю вас обоих. Неужели этого недостаточно!
— Нет, моя леди. Этого никогда не было достаточно. — Маррэйн присоединился к Валену в Кольце.
Оно начало раскрываться. Обоих залил свет.
Дераннимер, плача, выбежала из Храма. Больше никто не двинулся с места.
Было больно, но Маррэйн привык к боли. Он мало чувствовал ее. Ничто не могло сравниться с болью, что он испытал, когда Рашок рассказал ему про свадьбу.
Он взглянул на Валена напротив. Мессия выглядел спокойным и безмятежным. Маррэйн ненавидел его за это, также как ненавидел его за многое другое. Он убил Парлонна, он завоевал Дераннимер, он уничтожил все, ради чего Маррэйн прежде жил и воевал.
Он сделал так, что будущие поколения не сохранят даже их имен. Маррэйн и Парлонн будут забыты. Их имена не будут чтить и помнить, ими не будут хвалиться их потомки.
У них не будет потомков. Не будет воинов унаследовавших их кровь или их отвагу.
Он отобрал это у них, у народа что он собирался спасти в его тысячелетии мира. О чем будут их мысли, их мечты? Они будут жить и умирать, не зная войны, не зная страха, не ведая подвига.
И он завоевал Дераннимер. За это Маррэйн ненавидел его больше, чем за что—либо.
