«Мужчины не слишком церемонятся в обществе себе подобных, – сделала вывод Бронуин. – По крайней мере, этот уж точно не стесняется».
– Пойду, принесу дров для очага, – предложила она, пользуясь возможностью избежать унизительного положения, в котором поневоле оказалась.
– Постой, парнишка, – приказал наемник, застегивая штаны и поворачиваясь. – Здесь будет полно отличных дров, когда я уеду через пару минут.
– Я думал, что поеду с тобой.
– Мне не хочется, чтобы под ногами у меня путался юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло. Я только что из Ольстера, и мне не терпится снова заняться делом. Я слышал, король платит хорошую монету.
– Так значит, ты из Ирландии?
– Ирландия, Шотландия, Уэльс, Франция, Германия… Я жил во всех этих странах с тех пор, как вышел из детского возраста.
Бронуин взяла одеяло и стала его складывать.
– Может быть, я еще слишком молод, но уже не ребенок. Я не буду тебе обузой и весьма пригожусь, когда понадобится собирать хворост для костра и готовить еду.
– Неужто весьма пригодишься? – насмешливо проговорил Вольф, намеренно растягивая книжное словечко «весьма». – Где же ты обучался, раз знаешь такие изысканные выражения?
– Я служил пажом в Канадоре.
«Проклятье! – сурово отчитывала себя Бронуин, нужно быть поосторожнее. Каким бы неотесанным Вольф ни был, он не дурак».
– Так к какой же знатной семье ты принадлежишь? – ехидно рассмеялся мужчина, проявляя свойственное наемникам пренебрежение к внешнему блеску рыцарства.
– А ты никому не скажешь?
– Если у тебя на то есть причины.
– Слово благородного человека?
И снова Бронуин пришлось стать предметом насмешек:
– Да, конечно, мое слово благородного человека должно внушить тебе огромное доверие, парень. Я мог бы даже поклясться на латыни, что буду молчать!
– В таком случае, иди к черту! – раздраженно прошипела Бронуин и опустилась на колени, чтобы упаковать дорожный мешок.
– Собачья кровь, да я бы давно уже мог позавтракать тобой, ты, бородавка на теле мужчины!
Немедленно Бронуин была схвачена за затрещавший по швам воротник, ноги ее оторвались от пола, а саму ее приткнули к стене прямо над ночным горшком.
– А может, тебе не помешает слегка ополоснуться, чтобы освежить в памяти хорошие манеры, которым тебя обучали в твою бытность пажом?
– Ты сукин сын!
– А! Так тебе требуется прополоскать рот?
К ужасу Бронуин своей длинной рукой Вольф потянулся за ночным горшком, которым только что воспользовался.
– Ладно! – хрипло выкрикнула она. – Я скажу.
– Чье ты отродье?
– Я Эдвин… Карадокский… бастард милорда, если хочешь знать.
– Во мне тоже есть капля голубой крови, – удивленно усмехнулся бородач. – Ты наследник?
Бронуин покачала головой и попыталась выдавить ответ, невзирая на удушающую хватку Вольфа:
– Нет…
Она закрыла глаза, борясь с подступающим головокружением. Боже упаси потерять сознание и свалиться в горшок!
– Ладно, уж, иди, бородавка, – смилостивился ее мучитель, оттаскивая свою жертву подальше от смертельной опасности горшка и гулко хлопая по спине так, что остатки воздуха вылетели у Бронуин из груди сдавленным кашлем.
– Ну-ну, что это с тобой? – наемник потянулся поддержать парнишку, и его рука наткнулась на рукоять кинжала, который он вынул из ножен.
– Это оружие моего отца! Нужно же мне чем-то защищаться, – недовольно призналась Бронуин. – У меня есть и лошадь, чтобы добраться до короля и сообщить о смерти лорда Оуэна.
– А тебе известно, как обращаться с этой штукой, или ты лишь знаешь, как ею резать куски мяса во время еды? – насмешливо поинтересовался Вольф, взвешивая кинжал на ладони, и, прежде чем Бронуин успела сообразить, что он имел в виду, наемник небрежно послал кинжал прямо в середину сучка на центральной планке деревянной двери.
Широко ухмыляясь, он шагнул вперед и извлек кинжал из доски.
– А теперь ты, парень! Посмотрим, как это у тебя получится!
