— Да, я хочу оставить тебя в живых… я хочу, чтобы ты прожила достаточно долго и испытала то, что испытывал я… я хочу, чтобы ты жила и мечтала о смерти, потому что он… — и вдруг он отпустил ее.
Освободившись, Эмбер встряхнулась, она едва ли понимала, что он говорит, но сейчас, когда Рекс пошел к выходу, она резко вскинула глаза.
— Куда ты идешь? — она неожиданно поняла, сразу поняла, что он имел в виду. — Рекс! Не вздумай драться с ним!
— Я буду драться, и я убью его! Убедившись, что ее собственная жизнь вне опасности, Эмбер бросила на Рекса взгляд, полный гнева и презрения.
— Ты с ума сошел, Рекс Морган, если вызовешь его! Он ведь лучше тебя владеет шпагой…
Рекс нахлобучил шляпу, взял плащ и быстро вышел. В дверях он столкнулся с Нэн, Теней и Иеремией, которые входили с полными охапками пакетов и коробок, оттолкнул их, смел с пути, не извинившись.
Нэн еле удержалась на ногах; широко открытыми глазами она удивленно поглядела в спину удалявшегося Рекса.
— Куда это он такой злой, мэм? — она взволнованно взглянула на Эмбер. — Неужели он станет драться с лордом Карлтоном?
— Он будет дураком, если решится! — пробормотала Эмбер и отвернулась.
Но Нэн бросилась вниз по лестнице следом за ним:
— Капитан Морган! Капитан Морган! Вернитесь!
Глава двадцать первая
Час спустя в комнате Эмбер появился Брюс.
Он вошел очень быстро, кипя от гнева, который не исчез, даже когда Эмбер выбежала из спальни ему навстречу. На ней был только халат. Радость ожидания пропала, когда она увидела, что Брюс очень сердит.
— Что случилось, Брюс? В чем дело?
Он подошел и передал ей сложенный листок бумаги со сломанной сургучной печатью.
— На, посмотри! Мне только что принесли это письмо!
Эмбер развернула бумагу и прочитала:
'Сэр! Вы нанесли мне оскорбление, которое неприемлемо для джентльмена. Встречусь с Вами завтра утром в пять на Мэрроубоун-Филдз, там, где Тайбернский ручей пересекает дорогу. Возьмите с собой Вашу шпагу. В противном случае, я к Вашим услугам в любое назначенное Вами время.
Ваш слуга, сэр, Капитан Рекс Морган'.
Почерк корявый, перо несколько раз царапало бумагу, оставляя на ней чернильные пятна.
Ослепленный яростью, Рекс опустил половину формальностей при вызове на дуэль: по обычаю, вызываемый имел право выбора места и времени поединка, а также вида оружия. Кроме того, Рекс ничего не написал о секундантах, что тоже входило в ритуал дуэли на французский манер. Дуэли привезли из Франции, и они уже стоили Англии нескольких ненужных смертей.
Эмбер подняла глаза на Брюса и отдала письмо:
— Ну?
— Что — ну? Тебе нечего сказать? Ради Бога, Эмбер, что с тобой? Ведь ты знаешь, он потеряет звание, его отправят в ссылку! Он может вообще никогда не вернуться назад! Если тебе все равно, что станется с ним, то подумай хотя бы о своем собственном будущем! Найди Рекса и скажи ему, что для этой глупой встречи просто нет причины!
Пораженная, Эмбер остолбенела. Ее обидел отказ — очевидно, Брюс не считает ее достаточной причиной для дуэли. Ее гордость была уязвлена, она захотела оскорбить Брюса. С насмешливой улыбкой на губах Эмбер произнесла:
— Ты удивляешь меня, лорд Карлтон.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, и глаза его сузились.
Эмбер пожала плечами в ответ:
— Никак не думала, что тебя встревожит поединок на шпагах. Я-то считала, что морской пират умеет защитить себя и других.
Нэн ахнула при этих словах и зажала рот рукой, как бы останавливая те слова, которые произнесла хозяйка. Но на сердитом лице Брюса появилась презрительная насмешка:
— Я не боюсь встречаться с ним, и ты это прекрасно знаешь, черт тебя подери. Но я не считаю необходимым драться без серьезной на то причины.
— Ты имеешь в виду меня, лорд Карлтон? А вот Рекс считает меня достаточно серьезной причиной!
— Скажи ему, что у тебя уже есть от меня ребенок, и тогда увидим, что он думает по этому поводу!
— Он знает об этом и, тем не менее, хочет драться с тобой! В любом случае я не знаю, куда он пошел! А если ты не хочешь драться, то придумай свои отговорки!
Эмбер отвернулась от него, но успела заметить, что Брюс глядит на нее с ужасом. И, не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел из комнаты.
— О, мэм! — в отчаянии воскликнула Нэн. — Что вы сделали!
— Мне наплевать! Напрасно он ожидал, что я стану отговаривать его!
— Да ведь не потому, что он боится, мэм! И вы это прекрасно знаете!
Эмбер раздраженно пнула ногой табурет и вернулась в спальню, хлопнув дверью что есть силы, чтобы дать выход своим чувствам. Несколько минут она ходила взад-вперед по комнате, она сердилась и на Брюса, и на Рекса, и на себя, и вообще на весь мир. «Чума на всех мужчин!» — говорила она себе в ярости. Она стащила с себя халат и бросилась на постель, хотя знала, что не сможет заснуть.
Час спустя, когда Нэн вошла в спальню, Эмбер все еще не спала, она беспокойно металась, но гнев начал понемногу ослабевать, и его место заняла тревога. Ее не беспокоила сама дуэль, ибо, хотя дуэли и запрещались законом, они происходили чуть ли не каждый день и темпераментные молодые люди дрались из-за любого пустяка: необдуманного слова, неудачи в карточной игре, привилегии идти по той или другой стороне улицы, противоречия в вопросах вероисповедания, из-за вина или из-за женщины. Каждый джентльмен овладевал умением драться на шпагах почти одновременно с умением ходить, а искусство требовало практики.
Эмбер не боялась этой дуэли. Она была даже польщена и почти рада, или была бы рада, если бы Брюс не вел себя столь откровенно оскорбительно. Дуэли часто завершались без смертельного исхода, их останавливали при первой крови. Но сейчас она встревожилась, что станется с ней по окончании поединка?
Допустим, что Рекс не простит ее на этот раз. Допустим, ему действительно придется покинуть страну и он никогда больше не вернется обратно. Что же в таком случае будет с ней? У Эмбер не было иллюзий о месте женщины в Лондоне периода Реставрации. Она понимала — ей очень повезло, что она нашла такого человека, как Рекс Морган, который любит ее. Ибо любовь вышла из моды, а без любви мужчина не имел никаких обязательств, женщина — никаких прав. Она сразу осознала, что вела себя в этой истории как дура. Конечно же, Рекс все понял… И ее выдумка про тетю Сару — какая глупость! Но в то же время, как иначе она могла поступить? Эмбер была вынуждена признаться себе, что только один путь избавил бы ее от всего этого — не нужно было ей уезжать из Лондона с Брюсом. Но она так сильно хотела этого, так жадно мечтала… и вот что получила за это.
«Что же происходит со мной? — спрашивала она в отчаянии. — У меня был Рекс… У меня был Брюс, а что сейчас? — она быстро перенесла гнев на Брюса. — Черт его подери! Он не принес мне ничего, кроме неприятностей!»
Тут она услышала, что в комнату на цыпочках вошла Нэн, и Эмбер сказала ей:
— Зажги свечу, если хочешь, Нэн. Я не могу заснуть.
Нэн принесла большую восковую свечу, зажгла ее и еще четыре свечи в настенных канделябрах. Эмбер сидела на постели, обхватив одной рукой колени, другой вцепившись в волосы.
— О Боже мой, Нэн, что же мне теперь делать? Раздеваясь ко сну, Нэн тяжело вздохнула:
— Честно скажу, мэм, просто не знаю. Мы попали в дьявольскую заварушку.
Обе женщины были встревожены и безутешны. Потом Нэн погасила свечи, забралась в постель, и они долго разговаривали, ни одна из них не могла уснуть. Наконец Нэн заснула, а Эмбер продолжала метаться. Она слышала голос ночного сторожа, возвещавшего каждый час: один, два, три.
