ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава тридцать третья
На пристани кипела жизнь, как в растревоженном муравейнике. Сияли позолоченные носы кораблей, высились мачты, которые без парусов походили на скелеты, в спокойной воде покачивалось бесчисленное множество разнообразных судов. Много было военных кораблей, вернувшихся после войны с Голландией, их ремонтировали и чистили. Разошедшиеся швы и пробоины заливали кипящей смолой, скрепляли канатами и брезентом. Повсюду сновали моряки и грузчики, занятые разгрузкой ценностей, недавно захваченных в сражении. А на городской башне развевались «плененные» голландские флаги. Заметно было большое количество калек и раненых: одни, прихрамывая, бродили без цели, другие лежали на спине или сидели, протягивали руки, прося подаяния. На них мало кто обращал внимание: военным морякам не платили жалованья, и некоторые уже начали голодать.
Эмбер вышла из кареты и пошла по пристани между Темпестом и Иеремией, прикрывая ладонью глаза от жаркого солнца. Нищие тянули к ней руки, а некоторые моряки свистели вслед и отпускали соленые шутки, но Эмбер была слишком занята поисками Брюса, чтобы обращать на это внимание.
Вон он! Она бросилась бежать, и стук ее каблуков по мосткам заставил его обернуться.
– Брюс!
Сияющая, она подошла к нему, задыхаясь от бега, и ждала, что он поцелует ее. Но Брюс недовольно посмотрел на Эмбер, и она заметила, что лицо у него усталое и мокрое от пота.
– Какого черта ты явилась сюда? – Говоря эти слова, он зло поглядел на мужчин, пялившихся на Эмбер: из-под распахнувшегося плаща виднелось открытое платье из черного атласа, а в ушах и на пальцах сверкали изумруды.
Раздосадованная, обиженная его грубым тоном, Эмбер было рассердилась, но изможденный вид Брюса смягчил ее сердце. Эмбер с материнской заботливостью и тревогой посмотрела на него. Ей редко приходилось видеть его таким уставшим, и теперь ей захотелось обнять его, поцелуями снять раздражение и утомленность, любовь к Брюсу болью отозвалась в ее сердце.
– Я пришла увидеться с тобой, мой милый, – тихо ответила Эмбер. – Ты не рад?
Он слабо улыбнулся, будто устыдившись своего дурного настроения, и провел тыльной стороной ладони по влажному лбу.
– О, конечно, рад. – Он оглядел ее с нор до головы. – Ребенок уже родился?
– Да, маленькая девочка. Я назвала ее Сьюзен. О, – вспомнила она с чувством вины. – Сэмюэл умер.
– Да, я знаю. Услышал сегодня утром. Почему ты не уехала из города?
– Я ждала тебя.
– Не надо было – в Лондоне небезопасно. Где ребенок?
– Я отослала ее с Нэн и Теней в деревню. Мы тоже можем поехать… и соединиться с ними… – Она вопросительно взглянула на Брюса, опасаясь, что у него другие планы.
Карлтон взял ее за руку, и они двинулись к карете. По дороге он заговорил вполголоса:
– Эмбер, тебе нужно уехать отсюда. Тебе вообще не надо было приходить сюда. Корабли привезли чуму, понимаешь?
– О, это меня не тревожит. У меня есть бивень единорога.
Он печально усмехнулся:
– Бивень единорога… Бог ты мой! Рога обманутого мужа столь же целительны.
Они подошли к карете, и Брюс помог ей подняться. Потом он поставил ногу на ступеньку, наклонился вперед и очень тихо сказал:
– Ты должна как можно скорее уехать отсюда. Некоторые из моих людей больны чумой.
Эмбер ахнула от ужаса, но Брюс отрицательно покачал головой.
– Но, Брюс! – прошептала она. – Ведь ты можешь заразиться!
– Пока лишь три случая. Чумой были заражены захваченные нами голландские суда. Когда мы узнали об этом – мы потопили эти корабли вместе со всем экипажем, но трое из наших моряков все-таки заболели. Вчера вечером их убрали, и пока что новых случаев не было.
– О Брюс! Тебе нельзя оставаться здесь! Ты должен уйти, о дорогой мой, я так боюсь. У тебя нет амулета или чего-нибудь от чумы?
Не ответив на ее вопрос, Брюс бросил на Эмбер взгляд, полный досады и нетерпения.
– Я не могу уйти сейчас, не могу, пока все не будет разгружено и увезено на склад. Но тебе надо уйти. Ну, пожалуйста, Эмбер, послушайся меня. Ходят слухи, что ворота города собираются запереть и никого не выпускать. Уезжай, пока еще есть время.
Она упрямо поглядела на него:
– Я не уйду без тебя.
– Святой Боже, Эмбер, не будь же такой глупой! Мы увидимся где-нибудь потом, позднее.
– Я не боюсь чумы, я никогда не болею. Когда ты закончишь разгрузку?
– Не раньше вечера.
– Тогда я вернусь за тобой на закате. Нэн и ребенок сейчас в Данстейбле, и мы поедем к ним. Я больше не живу в Дэнджерфилд-Хаусе, я поселилась на Сент-Мартин Лейн.
