предупреждение Уайту, раздельное проживание и угрозу развода.
Затем он переходит к финансовым трудностям Уайта: 600 тысячам единовременного долга, невыплаченным налогам, пустому банковскому счету, неоплаченным кредитам, дорогой коллекции мебели, грозящим ему алиментам, нависшей над ним необходимости отдать половину имущества жене.
У присяжных голова идет кругом. Они как заведенные все выше и выше задирают джойстики. Очки на мониторе колеблются между девятью и десятью положительными — как будто Джек неуклюже качается на не совсем устойчивых брусьях.
— И к какому же выводу вас все это привело? — спрашивает Питерс.
— Что он вот-вот потеряет дом, свой бизнес и свою мебель.
— Вы такое значение придаете мебели. Почему?
— В нее вложены значительные средства, — говорит Джек. — А кроме того, это был один из первых вопросов мистера Уайта, когда он позвонил мне в день пожара.
— В день пожара?
— Да.
— Мистер Уайт позвонил вам по поводу страховых выплат в день гибели жены? — переспрашивает Питерс как бы с нотками недоверия в голосе и косится на присяжных.
— Да, — ровным голосом отвечает Джек. Пусть лучше негодуют присяжные.
— Значит, возможность потери всего этого, — говорит Питерс, неодобрительно покачав головой, — показалась вам существенной?
— Да, я посчитал это достаточным мотивом для совершения поджога.
— И убийства жены?
— Возражаю! — вскидывается Кейси.
А Джек говорит:
— Трудно предположить, что при намеренном осуществлении поджога гибель женщины была случайной. А кроме того, экспертиза показала, что она была мертва еще до пожара.
— Но это выходит за рамки нашего сегодняшнего слушания, — спешит пояснить Мэллон членам жюри. — Достаточно того, что коронер признал причиной смерти миссис Уайт передозировку лекарственных препаратов и алкогольное опьянение.
Спасибо, ваша честь, удружили! — думает Джек.
Мэллон бросает на Джека осуждающий взгляд, так как смерть Пам Вэйл не входит в предмет расследования. Джек смотрит на него как ни в чем не бывало, думая при этом: «Пошел ты куда подальше — Кейси первым сказал об этом в своей вступительной речи. А если он играет не по правилам, с какой стати играть по правилам мне? На самом-то деле!»
— Мистер Кейси уже сообщил присяжным, что мы обвинили клиента в убийстве, — говорит Джек. — Это не совсем так: мы же не полиция, но я подумал, что присяжным следует знать, почему мы отвергли также претензию по страхованию жизни.
— Вы нарушаете судебную процедуру, — говорит Мэллон.
— Простите.
Джек взглядывает на Кейси, который пытается, хотя и не слишком старательно, стереть с лица улыбку.
Присяжные во время этой перепалки продолжают посылать в комнату наблюдения положительные очки.
— Мисс Питерс, — говорит Мэллон, — может быть, перейдем к существу дела…
— Охотно, — говорит Питерс. — Обсудим теперь возможность.
Сказав это, она кидает взгляд на Джека, словно говоря: «К ноге, собака! Не тявкай!» Он повинуется, и она просит его рассказать о доказательствах возможности поджога.
Джек излагает присяжным такие пункты доказательств, как запертые двери и окна, несработавшую сигнализацию, время, которое заняли бы у Уайта путь от дома матери, поджог и обратный путь.
Затем Питерс спрашивает:
— Говорили вы с матерью Уайта насчет его местонахождения во время пожара?
— Да.
— И что же она вам сказала?
— Что ее сын находился дома в тот вечер и ту ночь, что он смотрел телевизор и что в то время, как разгорелся пожар, она видела его дома.
— Вы ей поверили?
— Нет.
— Почему же?
— Охранник, дежуривший у ворот, сказал мне, что видел, как мистер Уайт вернулся в четыре сорок пять утра, — говорит Джек.
В ответ раздается тихое «ах» присяжных.
— А к тому же алиби опровергается суммой всех прочих доказательств, — говорит Джек. — Его мать соблюдала и свою выгоду, защищая не только сына, но и свой дом, который мистер Уайт заложил, чтобы покрыть долги.
— Имеются ли другие доводы в пользу возможности?
— Собака.
—
Она глядит на него с притворной озадаченностью. Присяжные же не притворяются — они и вправду озадачены.
Джек объясняет им историю с собакой. Которую заканчивает словами:
— Я пришел к выводу, что мистер Уайт, прежде чем поджечь дом, выпустил собаку.
Питерс, не удержавшись, спрашивает:
— То есть он любил собаку больше, чем жену?
— Возражаю!
— Принимается.
— Рассматривали ли вы возможность поджога кем-нибудь другим? — спрашивает Питерс.
— Какие-либо факты, указывающие на то, что в дом проникал кто-то другой, отсутствуют, — отвечает Джек.
— Пришли ли вы к определенному выводу относительно возможности поджога?
— Да.
— Каков же ваш вывод?
— Что мистер Уайт имел полную возможность либо поджечь дом собственноручно, либо быть уверенным, что это будет сделано.
— Ранее вы рассказали о трех составляющих поджога, — говорит Питерс. — Вы помните эти ваши слова?
Он их конечно же помнит, и она в этом уверена. Но она хочет напомнить их присяжным, прежде чем задавать следующие вопросы.
— Помню, — говорит Джек.
— Пришли ли вы к выводу, что эти три составляющие в достаточной мере доказаны и вы можете отвергнуть претензию?
— Да.
— И как же вы сформулировали для себя этот вывод?
— Из всей суммы собранных нами доказательств я заключил, что имею достаточно оснований отвергнуть претензию.
— Вне всяких разумных сомнений?
— Не знаю, можно ли выразиться именно так, — говорит Джек. — Скажу лишь, что был чертовски уверен.
— И также вы были «чертовски уверены» в том, что мистер Уайт причастен к пожару?
Джек поглядывает на присяжных.
Говорит:
